— Ну давай тогда, просвещай! —
потребовал он и сложил руки на груди, топая ножкой. В театр
студенческих миниатюр нам всем надо было, а не в медицину.
— Ты уже более-менее освоил технику?
— поинтересовался я, переходя от спектакля к делу.
— Вроде да, — пожал он плечами. —
Уже нормально получается. Немного подольше, чем обычным способом,
зато медитировать теперь гораздо реже приходится, только после
тяжёлых пациентов. Так что получается даже немного экономить
время.
— Значит освоил, — кивнул я. — У
меня примерно такая же петрушка. Будешь ездить со мной для
проведения практических индивидуальных занятий. Лекции я читать уже
начал, методички разработал, а чтобы каждому всё показать и
рассказать на практике, надо очень много времени. Вдвоём будет
легче. Вдвое легче.
— Да без проблем! — улыбнулся он,
поняв, что я сейчас не шучу и действительно собираюсь привлечь к
делу. — Когда надо начать? Мне же надо ограничить тогда время
приёма. А ещё согласовать с твоим отцом, чтобы не было вопросов по
поводу того, где это я шляюсь в рабочее время.
— С отцом я сам улажу, — махнул я
рукой. — Мне он точно в этом вопросе возражать не будет. Ты только
с регистратурой реши. Так, сегодня четверг? Да, завтра пятница.
Давай тогда уж со следующей недели, я подам запись на практику и на
тебя тоже. А сегодня приедь в лечебницу к четырём, я буду уже
заканчивать объяснять материал, а потом представлю тебя, как своего
ассистента по практике, чтобы у знахарей потом не было вопросов,
что за ботан пришёл ими командовать.
— Сам ты ботан! — надул губы
Юдин.
— Да, я знаю, — усмехнулся я. — И
никогда на это слово не обижался в отличие от тебя. Так что не
забудь сегодня приехать к четырём, крутись как хочешь.
— Выкручусь, не переживай, — заверил
он, демонстрируя мне зачем-то свою ладонь. — Погнал я работать,
время не дремлет.
Юдин исчез так же быстро, как и
появился. Мы переглянулись со Светой, синхронно пожали плечами и
позвали первого пациента. Им оказался мужчина лет шестидесяти,
который сильно хромал на левую ногу. Настолько сильно, что нуждался
в посторонней помощи и в кабинет его ввели двое родственников.
— Ногу подвернули? — спросил я,
ориентируясь на походку.
— Нет, господин лекарь, — сказал за
него сопровождавший лет сорока, судя по внешней схожести, скорее
всего сын. — На улице поскользнулся и сел на свою ногу, с тех пор
еле ходит несколько шагов по дому. А точнее до туалета и обратно. В
клинику идти не хотел, вот сегодня еле уговорили. И то только
потому, что слегка оступился и кричал от боли на весь Невский.