– Легкий, атаман. Точно не золото.
– Ладно, проверьте, как там наш цирюльник, не помер еще?
– Жив я, жив, – раздался стон Бритвы. – Я уже привыкший. Руки только трясутся, так что не скоро я за ножницы да бритву возьмусь.
Глядя на этого лысого, как колено, увальня было сложно поверить, что он когда-то считался одним из лучших цирюльников Кияжа. Если бы не его страсть к спиртному да хорошей драке, то был бы сейчас он не Бритвою, разбойником с большой дороги, а хозяином какой-нибудь стригарни в столице. Но после того, как цирюльник едва насмерть не прирезал сына одного дворянчика, осмелившегося насмехаться над лысиной Бритвы, дорога в большие люди ему была заказана. Хорошо еще, если удавалось хотя бы на малый сезон наняться в какую-нибудь цирюльню подмастерьем. К счастью, встреча с Хортом стала для него той самой соломинкой для утопающего, а виртуозное владение холодным оружием не раз и не два спасало жизнь как самому Бритве, так его собратьям по придорожному ремеслу.
– Может, кувалдой его? – хмуро предположил Бритва, со злобою косясь на сундук. – Хороший удар любую волшбу сплющит-покорежит.
– Если господа позволят то у меня будет другое предложение, – робко вмешался историк.
– Выкладывай.
– Вот здесь… Где-то здесь у меня были ключи, – завозился старик, извлекая из груды тряпья и укладывая рядом с собою совершенно невообразимые вещи: стеклянную чернильницу, крохотный череп какой-то птицы, изящный женский сапожок, деревянную дудочку…
Откуда и, главное, зачем старик взял эти вещи, было решительно непонятно. Хорт хотел было уже одернуть горе-ученого, но тот с победным возгласом вытащил, наконец, связку с ключами.
– Вот! Вот они, проклятущие! Только не нужно его кувалдой, умоляю вас! – историк протянул атаману ключи, одновременно укладывая рядом с собою обломок ржавой сабли.
Хорт потянулся было к ключам, но вдруг резко отдернул руку и скривился, едва слышно застонав.
– Что случилось, господин хороший? Неужто зубы прихватило? – участливо заглянул ему в лицо возница, нервно теребя свою бородку.
– Не твоего ума дело! Ключи давай!
Старик часто закивал головою и снова протянул связку. Левая рука его рассеяно шарила по барахлу, извлеченному только что со дна телеги. Зацепив невзначай саблю, дед испуганно вскрикнул и сунул в рот порезанный палец.