«Вновь пришлось убить невинных людей.
Впервые за четыре года… Простите меня, но я просто не мог
позволить, дабы весть обо мне разошлась по миру. Демиус, быть
может, и догадывается, что его брат мёртв и что повинен в этом
именно я. Но, почему он не пытается найти меня, дабы отомстить? Ему
нужна железная гарантия, что я убил колдуна? Или же Архимаг что-то
готовит? Собирает легионы, ищет меня, дабы потом окружить сотнями
тысяч солдат? А зачем другим королевствам слушаться его и высылать
свои войска сейчас? Я же им не враг… Но Дейл был прав. Если я не
смогу убить Демиуса, то, в таком случае на меня он сможет натравить
эти самые легионы. Надо бить наверняка. Требуется одно точное
нападение на Энефер.
Хм… а колдун сумел меня удивить. В
одиночку, полуживой, почти обессиленный он сумел пережить кошмар
логова. Это достойно уважения. Что ж, я убил его быстро, как и
обещал.
Хаоромы… не понимаю, чего они так
медлят. Я скрываю магические следы, но неужели белокрылые настолько
плохи в поисках, что за четыре года даже увидеть меня не смогли?
Они ведь знают, как я выгляжу. Конечно, приятно считать себя столь
искусным магом, что даже целая раса не может отыскать тебя. Приятно
полагать, что ты можешь оказаться сильнее, нежели десятки тысяч
воинов противника, но всё-таки… Я должен реально смотреть на вещи,
иначе погибну уже завтра. Дейл считал, что я не столь уж и силён, в
итоге я его победил. Хаоран тоже ошибался, в итоге я победил и его,
пусть и без… без гибели Селестоса ничего бы и не вышло, но я
победил великого короля. За годы я понял, что нельзя недооценивать
своего врага. И с Демиусом я не ошибусь. Но не о том сейчас. Так
что же ожидать от хаоромов? Они нападут всем тиейлом? Если так, то
это очень и очень плохо, ибо против десятков тысяч… такую армию
очень сложно одолеть, а коль одному, то так и вовсе почти
невозможно. Почти – ибо шанс есть всегда. Даже в самой безвыходной
ситуации есть шанс спастись. Хаоромы – это не безмозглые умертвия,
коих можно одолеть одним заклинанием»
И некромант уснул. Обычно ему снились
битвы, аль то, как он и Селестос сражались с Кровавым Крылом, но
иногда он не видел ничего. Однако в этот раз он видел себя, лет,
эдак, в десять, слева – отец, справа – мать. Они шли по
ярко-зелёному саду, рядом располагался небольшой пруд с кристально
чистой водой, солнце нежно согревало, а на небе ни облачка.