И что теперь? Девочку не нужно искать. И судиться не с кем. И забрать свою дочь я не смогу. Она мне теперь сестра…
У меня в горле раздувается комок, еще секунда и он лопнет, разорвав сердце на кровавые куски. Тяжело сглатываю, положив ладонь на горло. Тетя смотрит на меня, пытается сказать что-то, но я делаю жест, чтобы промолчала.
- «Джиксер»… зачем? – спрашиваю, когда немного отпускает.
- Тебе нельзя домой, София, ты же понимаешь, что прокурор не даст тебе житья. Мы боимся за тебя, - обнимает меня тетя Юля, - поэтому мы купили тебе квартиру в столице, твоя мама отдала мотоцикл, это память о твоем отце, да и без транспорта в мегаполисе трудновато. А когда устроишься, мы приедем и Марьяшу привезем знакомиться…
- Нет! Не надо, - цежу сквозь зубы, вырываясь из дружелюбных объятий тети. – Выкинули меня из своей жизни, как мусор. Правильно. От мусора надо избавляться. В столицу, значит? Ну что ж.
Обхожу машину, торопясь открываю борт прицепа. Заберу байк и поеду куда глаза глядят. Подальше от малютки с таким красивым именем. Чтобы не было соблазна вернуться в родной город и отобрать ребенка у своей матери. Сама виновата, отказалась от ребенка в тюремном роддоме, думала, что можно исправить, но… чем жила полтора года, обратилось в прах.
Отчим и его брат помогают спустить байк на землю, обещают проводить до места моего теперешнего обитания. Да плевать я хотела на квартиру в столице! Сама устроюсь. Денег скопила, на первое время хватит, а там посмотрим, без работы не останусь. Я всегда была заводная, ныть и валяться в депрессии не привыкла, многому научилась к своим двадцати двум годам.
- Я твою байкерскую одежку тоже прихватила, вот, - Юля протягивает мне рюкзак, без слов закидываю его за спину, потом переоденусь, не здесь, у огромных тюремных ворот, за которыми похоронена моя юность и радужные мечты.
Навеки теперь изгой.
Даже не спрашиваю, куда ехать, из этих мест ведет одна дорога, засыпанная крупным гравием, в трех километрах небольшой городок, и развилка на три стороны. Поеду, куда глаза глядят. Южное направление отпадает сразу, мне нельзя туда, там живет один ушлый прокурор, который обещал отомстить за гибель своего сына. Ему мало двух лет, что я провела за колючей проволокой.
Я не прощаюсь с теткой, отчимом и его братом, лишь слегка киваю, пристраиваю свой вещь-мешок на багажник байка, и запрыгиваю в седло. Как я соскучилась по нему! Уже забыла, как приятен ветер, когда набираешь скорость. Он будто уносит все плохие мысли, что мне сейчас и нужно.