В том году от Антона ушла жена… К другу. Он сильно переживал. С тех пор стал таким жёстким и зверски юморным волком-одиночкой. Смотрю на него искоса. Лучше бы Игорь продолжал со мной работать. Башка гудит не переставая после удара малолетней потаскушки. Хочется засунуть её в ведро со льдом. Не Хелен, а голову. Хотя мелкую стерву тоже можно, пусть бы остыла и подумала о своём поведении.
— А кто она тогда такая? Кем работает, где живёт? Игорь так ничего и не узнал, кроме того что от неё без ума Попов.
— Ой, да ну и хватит, Алекс, меньше знаешь, крепче спишь.
— Мне поймать её нужно. Эй! — Ожесточённо ковыряется в моей башке демоница в белом халате.
— Ты мне сейчас знаешь кого напоминаешь? Был у меня случай в служебной практике.
— Начинается, — закатываю глаза. — Сейчас какая-нибудь гадость будет. Ну вот на кого ты меня бросил, Игорек?
— Два туриста, находясь у нас в гостях, неожиданно для себя оказались в зале суда в качестве обвиняемых, после того как, напившись… Вдумайся, Глазунов, — смеётся Бельский, — украли пингвина из нашего водного парка отдыха!
— А меня нельзя под наркозом обрабатывать? — Оборачиваюсь к медсестре. — Ну, чтобы я не мог его слышать?
— Нет! — строго отвечает она.
Бельский продолжает гнать волну:
— Так вот, двадцатилетние гоблины вломились в парк развлечений, поплавали там с дельфинами, попугали огнетушителем акул в акульем загоне и подбили на побег несчастного пингвина.
— Фигню несёшь, — отмахиваюсь.
— Когда ребята проснулись с диким похмельем и растерянной птицей посреди комнаты, то, как сообщил их адвокат в суде, «постарались изо всех сил позаботиться о пингвине, а именно: покормили его и поставили под душ».
— Не верю.
— Зря. Чуть позже они повели пингвина к каналу, но их заметили прохожие и вызвали полицию.
Медсестра хихикает. А я тру вмиг занывшие виски. Всё неимоверно бесит.
— А живет она с кем?
— Там пингвин был, а не пингвиниха.
— Я серьезно, Антон!?
— А вот эта информация, Глазунов, за отдельную плату, я и так у тебя перерабатываю.
— Ты отвратительный, жадный тип, гореть тебе за это в аду.
Бельский и его сестра милосердия давятся от смеха. Позже они перешептываются, обсуждая качество современных медикаментов, а у меня звонит телефон. Глядя на зевающего мента, я тоже зеваю. На том конце трубки Лев Ильин.
— Глазунов, это ты?