– Ладно, Табемысл, не кипятись.
– Я – Тимофей.
– Как скажешь. За всю эту гору вещей могу отдать косу, но без
серпа.
– Всё ещё много.
– Ну а ты решил, что мы железо из земли берём?
– А откуда ж вы его берёте? Из воздуха что ли?
– Из земли, – соглашается Лоб. – Но не так легко, как ты
думаешь. Будь железо таким дешёвым, оно бы у каждого было.
Семьдесят кун за серп и косу – честно. Именно за столько я потом
обменяю все твои вещи. А ещё работа, усилия...
– Давай так. Шкуры, котелок, ножи и лук со стрелами на косу и
серп. А ещё я расскажу, как прикончил людей Митьки Седого.
Брови Лоб поползли наверх точно так же, как недавно у Свистуна
покойного. Местные очень не любят разбойников на дорогах – они
годами портят кровь, не дают свободно путешествовать и торговать.
Вымогают, нападают, убивают. И пуще всех люди ненавидели Митьку
Седого.
– И сапоги, – в отчаянии произносит Лоб. – Последняя цена,
меньше не возьму.
– Нет. Ты и сам знаешь, что это слишком много для твоего
инструмента.
– Ладно...
Расплачиваюсь с ним нужными вещами, а наверх покупаю ещё лопату
за те серебряные куны и шкуры, что с самого начала нёс из своего
села.
Хороший получился поход. Планировал раздобыть серп, а вернусь
сразу с тремя инструментами для хозяйства.
Рассказываю Лбу всю историю моих взаимоотношений с Митькой и его
бандитами. Как стоял на колодке и пилил верёвку за спиной ржавым
куском серпа. И приукрасил, конечно же: хорошую историю грех не
приукрасить. В моём рассказе Митька обмочился, когда увидел меня
освободившимся.
К вечеру об этом узнает весь город – уж Ерёма-то
постарается.
К себе в село я решил направиться, сделав небольшой крюк. Пройти
всю торговую улицу и посмотреть, чего на оставшиеся шкуры. В итоге
накупил леденцов малышне и немного соли – её как раз с Белого
навозили. Море за последние двадцать лет неплохо так обмелело.
И уже когда собирался уходить, глаз зацепился за странную вещь:
клетка, стоящая на самом берегу реки. Деревянная, в метр величиной.
А внутри сидит чудо – девушка, ростом по колено. Вся красная, рога
на голове.
Я даже перекрестился от удивления.
Одета в... даже не могу подобрать название. Что-то лёгкое,
наподобие длинной рубахи до пят, но оставляющей открытыми руки,
ноги и шею до самой ложбинки между... красотой. Никогда в жизни
подобного не видел. Разных тварей навидался: и кикимор болотных, и
полевика, даже русалку однажды, всю голую выше пояса – уши заткнул
и убежал, пока она заговорить не успела.