Когда идущий последним Ушан скрылся
за дверью, Анна Николаевна поднялась, с уверенным цоканьем каблуков
прошла через кабинет, щелкнула замком. Сегодня на ней деловой
юбочный костюм, вместо линз омнифона очки в тонкой оправе, а в
облике ни грамма обаятельной сексуальности, каковой она то и дело
поражала всю команду в самое сердечко.
Сегодня куратор выглядела предельно
собранной, звеняще холодной в словах и эмоциях – настоящий работник
государственной службы, соответствующий своему высокому уровню,
обеспечивающего возможность прямой связи с президентом. Вернувшись
от двери к месту во главе стола, Анна Николаевна не стала садиться,
а встала за креслом, скрестив руки на груди.
– Максим, у меня есть несколько
личных вопросов, вне программы подготовки.
– Спрашивайте, – пожал я плечами,
разглядывая картину с античным сюжетом на стене.
– Кто такие милфы?
Как будто она не знает значения этого
слова – коротко глянул я на Анну Николаевну. Она так и стояла со
скрещенными руками и загородившись спинкой кресла, словно создавая
барьер между нами.
– Привлекательная женщина средних лет
и выше, если коротко.
– Если подробнее?
– Сленговое выражение. Акроним от
«mother I'd like to fuck», буквальный перевод – мамочка, которой я
бы вдул. Значение слова сейчас сильно размыто, кого только милфами
не называют. Для меня тридцатилетняя – уже милфа, для кого-то она
еще молодая девушка. Выражение стало широко известно после выхода
древнего фильма «Американский пирог», в котором Мама Стифлера – имя
после стало нарицательным, переспала с одноклассником своего
сына.
– Про маму Стифлера я слышала, –
хмыкнула Анна Николаевна. Я перевел на нее взгляд и о-очень сильно
удивился, как она сильно изменилась. Одежда, очки, все на месте, а
вот образ кардинально поменялся – взгляд стал загадочным и только
что как раз мелькнул язычок, еще раз облизнув приоткрытые влажные
губы.
Вот это ничего себе заявка – отвел я
взгляд обратно на картину. А Анна Николаевна просто взяла и обошла
стол, перекрывая мне обзор. Наклонившись, опираясь на столешницу,
она теперь почти нависала надо мной.
– Максим, вы не выбрали ни девушку
для приятного общения, ни виртсимуляцию. Можно узнать причину,
почему?
– Стесняюсь, – пожал я плечами,
рассматривая вид в вырезе блузки. На которой, вот удивительное
дело, верхние пуговички уже были расстегнута, так что вид стоил
того.