Его, ведро, конечно, уже ждали, но ждать его, Захара, прыжка никому в головы не пришло. А ему просто показалось, что терять, в принципе, уже нечего и в дополнение к вечерней программе было бы неплохо напиться напоследок. Боб ещё не отвязал ведро от верёвки, только поставил на доски, как Зак в рывке, схватив тару за края, окунул в воду голову и принялся жадно глотать, будто решил утопиться.
Боб машинально отвязал верёвку, и оторопело уставился на … он не знал, как это назвать. Дристун, зараза, в наглую захлёбывался общей водой! Наконец, Маленький догадался схватить наглёныша за волосы и вытащить голову наружу, двое пацанов кинулись помогать, отцеплять, разгибая по одному, пальчики.
– Так, Боб, он же теперь Дристун, значит, должен пить последним, как все засранцы, – напомнили Маленькому, когда он, не сдержавшись, зачерпнул воды свободной ладошкой. Заки, услышав такое, сам отпустил тару. Хватка рук на его теле ослабла, даже Боб, потрясённый таким поворотом, выпустил волосы. Зак встал, насколько мог неспешно развернулся и с вызовом взглянул Маленькому в лицо, – так кто тут Дристун и засранец?
По всему было видно, что парню и в самом деле на всех насрать, гм, почти с того света. Боб не смог им не восхититься, к тому же очень хотелось пить.
– Теперь ты Зак Дристун, – не наказать его тоже было нельзя, – хоть и не засранец, – рослый не по возрасту подросток присел у ведра на корточки и, черпая ладонями, принялся отмерять себе десять положенных по его положению глотков.
«Не засранец!» – Зак спокойно ковылял к своему гамаку. НЕ ЗАСРАНЕЦ!!! Он, не оборачиваясь, чувствовал взгляды ребят, хоть и был уверен, что все не отводят глаз от воды, считая драгоценные горсти. А кто попил, ждут сухарей. Смельчака никто не прогонял – на каком основании? Он ушёл сам, с гордо поднятой головой, обделавшийся, избитый, но победивший, и…
Есть совершенно не хотелось. Тошнило, кружилась голова, отбитые ноги еле как переставлялись, но Зак преодолел свои последние ярды до гамака. Он не засранец, и это оказалось очень кстати – ему не пришлось лезть на верхний ярус, ни за что не залез бы – его гамак был снизу.
Парень, как только улёгся, сразу уснул или, скорее, потерял сознание. Но и в обмороках иногда что-то снится. Мозг привычно начал с короткой памяти, воспроизвёл события дня. Воображение досыпало в калейдоскоп образов из прошлого. Постепенно картинки закрутились с волшебной скоростью, сменяя друг друга с неуловимой, но неумолимой логикой – водоворот снова тащил его туда, в тот кошмар…