– Я буду недалеко, – сказал Калеб, не глядя на меня и собирая вещи в спортивную сумку, лежавшую на кровати.
Я смотрела ему в спину, стоя у двери.
– Джесса, ты меня нервируешь, – бросил Калеб.
Мне хотелось ответить, что это он нервирует меня. Что мне не нравится его состояние, то, как он двигается. Он словно ни на чем не мог сосредоточиться. Я больше не могла на это смотреть. Не могла облечь в слова растущее между нами чувство.
– Мне пора, – выдавила я. – Мы с Хейли собирались вместе позаниматься.
– Увидимся через несколько дней, – отозвался Калеб, когда я уже дошла до середины лестницы.
Всю поездку его мобильный переправлял мои звонки на голосовую почту. Калеб сказал, что забыл зарядку. Сказал, что был очень занят. Так занят, что вернулся домой с похмельем и в футболке с эмблемой университета. «Просто не бери в голову, Джесса», – снова услышала я от него. Какой смысл искать то письмо? Калеба не вернуть. Я решаю положить университетские письма в коробку с личными вещами. Пусть мама Калеба увидит все возможные пути, которыми мог пойти ее сын. Представит, как он мог жить. И каким он мог стать.
Под письмами лежат знакомые мне тетради на спирали. Черным маркером на обложке написаны дисциплины: «математика», «английский», «естествознание». Калеб не выбрасывал тетради даже после окончания семестра. Говорил, что однажды они могут пригодиться. У меня это вызывало смех. Но он говорил на полном серьезе. Ты столько всего планировал, Калеб. Столько всего хранил. А под тетрадями обнаруживается канцелярский нож. Острое лезвие ловит свет, идущий от голого окна, и я беру нож в руку. Металл оказывается холоднее, чем я ожидала. Впервые я увидела этот нож в субботний день в начале июля. Он лежал на тумбочке Калеба. Я приняла его за обычный нож. Калеба это сильно насмешило.
Я сидела на краю его постели, ожидая, когда он выйдет из душа. С себя я смыла соль и песок водой из шланга на заднем дворе. Мы только-только вернулись с пляжа – места, где казалось, что у нас с Калебом все по-прежнему хорошо, что мы не отдаляемся друг от друга и между нами нет гнетущего молчания и секретов. Калеб стоял в дверях, улыбаясь и вытирая полотенцем мокрые волосы.
– Хулиганка с канцелярским ножом, – пошутил он.
– С чем? – удивилась я, опустив взгляд на нож. Он выглядел как миниатюрный меч, сильно заостренный на конце.