— Васька! Чего стала?! Быстрее к нам!
Ася умеет испортить момент. Услышав её «Васька!», да так, что она умудрилась орущую в клубе музыку перекричать, я дёргаюсь, думая, куда бы сбежать от стыда собственного, всё же спотыкаюсь и с перекошенным лицом лечу прямо на этого красавца.
Я же просила её не называть меня так…
Он меня подхватывает. Наверное, испугался, что снесу его к чертям, вот и выставил рефлекторно руки. Но моё ускорение сыграло не на пользу нам двоим. Не удержав равновесия, мужчина заваливается на спину. Ну, а я падаю на него. Причём так ловко, что моё лицо оказывается вжатым в его ширинку. В этот момент, скривившись от воображаемой боли бедолаги, молюсь только об одном: хоть бы я ему ничего не отбила.
А потом вспоминаю, что Боженька сюда не заглядывает. Кто молитву мою услышит? Помощь мужчине надо оказывать. Срочно! Или бежать от позора подальше?..
Поднимаю на него извиняющийся взгляд как раз в тот момент, когда он издаёт стон и приподнимает голову. А моя голова идёт кругом. Смотрю в его глаза и теряюсь напрочь. Вот взяла и испортила всё.
— Так на меня ещё не покушались, — усмехается он, поднимаясь.
Я тут же подскакиваю и лепечу «извините, я не хотела», радуясь, что он цел. Точнее, цело то, что у мужчин самое ценное и уязвимое.
И пока окончательно не опозорилась, бегу через толпу к девчонкам наверх. Хотя как не опозорилась? Опозорилась, ещё как. Сверху было видно нас шикарно. Толпа вокруг тоже с интересом прекратила танцы и смотрела на зрелище. Половина клуба видела мой позор, вторая половина услышит от первой. Теперь мне кажется, что все на меня смотрят.
Нужно срочно менять место дислокации!
— Ну ты даешь, — качает головой Галя, когда я падаю за столик на приготовленный для меня стул рядом с ней и пытаюсь втянуть голову, как черепаха, чтобы стать совсем незаметной. — Ты зачем на хозяина клуба напала?
— Я напала? — шиплю. Опрокинув в себя шот Гали, тыкаю пальцем в Асю. — Это всё она! Я же просила меня Васькой не называть.
— Да ладно тебе, — дуется Аська. — Красивое ведь имя: Василиисаа, — мечтательно тянет она.
— Василиса — может и красиво, но не Васька, словно я кошак какой-то беспородный!
— Не кошак, а кошечка, — игриво вздернув брови, поправляет она.
— Так, бабоньки, сворачиваем удочки и идём в другой клуб. Здесь мне ловить больше нечего. Всю рыбу своим нападением на пах хозяина распугала. Надеюсь, ничего не отбила ему.