по соперничать со стволами
окружающих деревьев и тоже покрытых бляшками из материала, похожего
на кость, оно держало половину тела, облачённого в разгрузку и
противогаз, наподобие того, что я видел в школе на
похитителях.
Ещё осторожнее чем раздвигал, я свёл стебли вместе и пригнувшись
так низко, что почти касался подбородком земли я на
коленях пополз обратно.
Только отойдя от места кровавого пиршества существа на добрых
двести-триста метров, я осмелился встать и припустил куда глаза
глядят с такой скоростью, что позавидовал бы любой легкоатлет.
Пропуская мимо сознания всё окружающие, я остановился лишь
тогда, когда неожиданно понял что нахожусь по пояс в
ледяной, несмотря на жаркий день, воде.
Она немного сбросила наваждение от долгого бега на пределе
возможностей и очистила мысли.
Выяснилось, что нахожусь я по пояс в не широкой, метров
тридцать, реке, слева покачивалось целое поле камышей, тянущееся
вдоль реки и поваленное дерево.
Справа река, метров через двести, делала крутой поворот, что за
ним - не разглядеть.
Солнце уже начало опускаться, а это значит что бежал я не меньше
двух часов, с учётом моей комплекции, грубо говоря -
кожа да кости, просто немыслимая дистанция.
Быстро выбравшись из воды, начал думать как бы обустроить себе
ночлег, да так, чтоб я заметил опасность раньше, чем она, или оно
меня. При воспоминаниях о монстре, меня передёрнуло.
Стараясь не терять ни минуты светового дня, я начал
подыскивать себе место в котором можно, хотя бы относительно
безопасно выспаться.
А ещё опять вернулись симптомы последнего дня в школе
-ватность, сухость во рту, холодный пот,
(хотя возможно это просто стекали остатки речной воды), плюс в
голове начало шуметь.
Не придумав ничего лучше, в итоге просто царапая руки и чуть не
отрывая ногти, выкопал углубление под пнём упавшего в воду дерева,
в результате чего получилась удобная ложбинка, с одной стороны
скрытая пнём, а с двух других - камышом и
рекой.
Оставшееся направление я наспех закидал ветками с этого-же
упавшего дерева и улёгся, предварительно сняв свою, скорее робу
нежели одежду, повесил на ветки дерева, ставшего мне укрытием.
Конечно заметно, но это если приглядываться, а завтра ходить
хотелось-бы в сухой одежде. Жажда
удобства пересилила страх быть
обнаруженным, да и случившиеся днём начало казаться
каким-то