Я сжимаю пальцы вокруг поручней ходунков.
Он делает еще два шага. Загораживает широкой спиной яркие солнечные лучи.
— Привет, Планетка. – Он совсем не улыбается. Только подтягивает повыше рукава черной толстовки с кроваво-красным принтом в виде рыдающих черепов, и я снова, как в первый раз, отчаянно сильно залипаю на его татуированные до самых запястий руки. – Прости, что без цветов. А мишка там, - кивает за спину, - мне сказали, что он слишком большой и это запрещено правилами больницы.
— Меркурий… - одними губами произношу имя, которым его называю только я. – Ты мне снишься?
— Не-а, Планетка. Все по-настоящему.
Я закрываю лицо ладонями, чтобы он не видел, как безобразно сопливо я реву.