Молчание.
– Я абсолютно уверен, что «приправой», – сказал Уорли непреклонным тоном. – В молодости я был драматическим актером, а потом двадцать лет служил режиссером в старом Эксмутском театре.
Чувствуя, как в ней нарастает раздражение к этому назойливому человеку, Констанс проигнорировала его и вернулась к экспонатам, разглядывая помещенные в рамочки изображения кораблей, статьи, посвященные штормам, обломкам кораблей и легендам о захороненных пиратских сокровищах. Краем глаза она увидела, что Уорли уселся на свой стул с регистрационным журналом и занялся кропотливым надписыванием конвертов от руки. Она надеялась, что этой работы ему хватит по крайней мере до того времени, когда она закончит осматривать музей.
Ее вдруг посетила неожиданная мысль: «А как бы повел себя Пендергаст в такой ситуации?» Смог бы он почерпнуть хоть что-нибудь из этих убогих экспонатов и старых газетных статеек? Не упускает ли она что-нибудь? Констанс огляделась, и тут ей пришло в голову, какую выгоду мог бы извлечь Пендергаст из подобной ситуации. Это понимание заставило ее покраснеть от досады. Она посмотрела на Уорли, все еще занятого надписыванием конвертов.
– Мистер Уорли…
Он поднял глаза:
– Да?
И все же метод Пендергаста был труден. Для нее он был совершенно неестественным.
– Я подумала и пришла к выводу, что вы правы, – выдавила из себя Констанс. – Там «приправой».
Его лицо прояснилось.
– Я много раз играл Макбета.
– В Эксмутском театре?
– Да, а один раз и в Бостоне, в театре «Маркет-Сквер». При аншлаге.
– В Бостоне? – Пауза. – Я всегда хотела быть актрисой, но вот возможности такой не представилось. Не могу понять, как вы запоминаете столько текста.
Безусловно, мотивы этого подхалимского заявления были очевидны. И все же Уорли кивнул.
– Есть всякие способы, – сказал он. – Различные хитрости профессии. На самом деле все не так уж трудно.
Лизоблюдство претило ей абсолютно, но Констанс обнаружила, что ее неприятие несколько смягчается наблюдением за Уорли, чей холодный оскорбленный вид мигом исчез.
– Вы, наверное, всех в городе знаете, – заметила она.
– Конечно! Ничто не сплачивает город так, как театр.
– Какая удача! Так получилось, что у меня особенный интерес к маякам, и я подумала, может, вы знаете что-нибудь о местном маяке.
– Эксмутский маяк – один из самых старых в Новой Англии, – рассудительно сказал Уорли. – Его построили в тысяча семьсот четвертом году по приказу самой королевы Анны. Побережье в этих местах опасно. Много кораблей пропало.