Люди оставляли после себя только грязь и мусор, которым потом давились любопытные и голодные звери, а после умирали в страшных муках.
Люди не умели ценить то, что им дарила природа. Дарила щедро, ничего не требуя взамен.
Это из-за людей загрязнялись реки и гибла рыба.
Из-за людей начинались пожары, которые уничтожали всё живое, оставляя после себя только боль земли и пепел.
Ладно, девчонка была не виновата в его отношении к людям в целом. Просто злила тем, что зашла так далеко и вот сама себя поставила в страшно неловкое положение.
Ведь все местные знали, что в эту часть леса лучше не ходить!
Официально здесь был заповедник «Медвежий угол».
А он был его хозяином.
Его так все и называли — хозяин тайги.
Но что было на самом деле, никто знать не должен был.
— Ты не местная? — буркнул мужчина снова, отмечая, что девчонка задрожала сильнее и сцепила руки перед собой так сильно, что кончики пальцев побелели.
Но уж лучше пусть его испугается и больше сюда не сунется, чем попадется кому-нибудь другому и потом будет рыдать. Если вообще в живых останется.
Может, надо было бы сесть не бережок и от души рассказать ей о том, что за последние полгода количество жестоких изнасилований в этих краях значительно возросло? И что все эти зверства происходили с девушками, если они появлялись именно в лесу? Да еще добавить, что во многом виноват в этом был именно он, потому что не мог досмотреть за всеми своими людьми. Разрывался, метался, угрожал и даже убивал тех, кто был виноват в подобном, но пока лучше никак не становилось.
Может, и правда рассказал бы, только он ведь понимал, что девушка может начать задавать правильные и логичные вопросы, на которое дать ответы он не сможет.
Людям одно было важно знать и помнить: в Медвежий угол соваться опасно!
— …Теперь уже местная, — пролепетала она и как-то совсем растерялась. Даже побледнела.
Гром нахмурился сильнее, пытаясь понять, что с ней происходит.
Ну ладно, испугалась его. Это он мог понять. Любой бы струхнул при виде него.
Особенно голого.
Но так он же не лез к ней! Ни одного шага к ней даже не сделал.
И вопросы задавал весьма конкретные и совсем не пошлые, чтобы внутри нее постепенно росла такая удушливая паника, что он собственной кожей почувствовал, как она похолодела вся.
А паника росла.
И так быстро, что мужчина только нахмурился сильнее и прокашлялся, надеясь, что его голос будет звучать хоть немного иначе. Не так низко.