— Мне? — подняла бровь девушка.
— Думаешь, узнавший у Неба свою
судьбу рад таким новостям?
— Ну, — насмешливо уточнила
синеглазая, — ты ведь доволен?
— Да, мы все не жалуемся, — осклабил
жёлтые зубы мужчина.
— Трое? — девушка повела взглядом по
склону, задерживаясь на крупных валунах.
Раздались новые голоса и на
безжалостный свет появились ещё двое мужчин, чуть в стороне и ниже
первого по склону, надёжно перекрывая всю ширину ущелья.
— Верно, красотка!
— Порадуй этого дядюшку, скажи, что
полная.
Они не сильно отличались от
бородатого. Такие же заросшие щетиной оборванцы, с ухоженным
оружием. Короткое копьё и шипастая булава, простая, надёжная и
страшная. В этих местах никто не ходил со ржавым клинком. Всем
дорога жизнь.
— Разве к городу идут пустыми,
дядюшка? — усмехнулась девушка, отвечая на прозвучавший вопрос.
В её облике не было ни капли страха.
И эта странность заставляла мужчин неуверенно переглядываться и
медлить с привычным делом. Наконец, первый сплюнул густую
слюну.
— Давай разойдёмся бортами. Пустошь
широка и колёса твоего фургона отыщут другой путь, — мужчина повёл
рукой, указывая на камни вокруг. — Бросай мешок и топай отседа.
— Ты сам себе-то веришь, что так и
будет? Вы же не отпустите меня живой. — девушка покачала головой. —
Уж описать ваши рожи для наградных листов я сумею. Стоит вернуться
в город и на вас откроют охоту. Скажу больше — я помню вас по
гильдии. Даже имена крутятся на языке.
— Ну, попытаться стоило, — мужчина
опустил руку в перчатке к навершию меча. — Умные не срезают тут
путь. И молчат о своей памяти.
— От ты и дура!
Мужчины коротко переглянулись,
что-то решая между собой. Наконец, старший скомандовал
копейщику.
— Подколи её малость в ногу, —
гнусно усмехнулся и пояснил. — Такую красотку ещё попробуй купи на
ночь у мамаши.
— Эт, да! — второй сглотнул,
перехватывая древко, но не спеша бросаться в драку. — Она сама
дороже своего мешка! И даже доспеха.
— Ага! — причмокивая, добавил третий
мнение. — Такие свеженькие за себя цены не сложат, ломаются перед
настоящими мужиками.
Девушка осторожно переступила с ноги
на ногу. Осыпь скрипела, шуршала, но держала её вес. Та, которая
должна была ощущать себя жертвой, не обращая внимания на разговоры,
неспешно расстегнула узкий ремешок у подбородка., показывая
мужчинам густую чёрную гриву волос и подставляя лицо солнцу, сняла
с себя плетённую из тростника шляпу и вдруг швырнула её в лицо
тому, что первый ей показался.