— Быстрее можешь? Поехали отсюда!
— Поехали, — вздохнул я.
— Тебя обманули, — зло шагала рядом она. — Ты — не гений! Ты самодур!
Я слушал молча, спокойно возвращаясь к машине.
— Самодовольный самец!
Тут уже сдержать усмешки не вышло.
— Что ты смеешься? — толкнула она меня в плечо. — Смешно тебе? Я тебя веселю?
— Нет, прости, — даже голову не повернул в ее сторону. — И не дерись. Я же могу дать сдачи…
— Да ладно! — возмутилась громко она.
— Ну да, — скосил на нее взгляд. Впервые видел ее такой здоровой — выспалась, наелась, щеки порозовели, глаза блестят. И злость здоровая прет — прекрасно прошла терапия. Податься что ли на повышение квалификации?
— А ну! — И она толкнула меня сильней.
Тут уж ждать было опасно. Я резко опустился перед ней на колени и дернул в свои руки, перекидывая через плечо. Робин возмущенно взвизгнула и задрыгалась в агонии. Кричала и молотила мне кулаками по почкам до самой машины.
— Стоп! — зарядил ей по заднице, прерывая поток эмоций, и запихал в салон. — Можешь продолжить.
Но, когда сел за руль, продолжения не последовало. Девочка затихла, шмыгая носом, и уставилась опустошенным взглядом в окно. Так мы и тронулись в тишине.
— На сегодня все, — напомнил я, когда заглушил машину на парковке университета.
Она так и не взглянула на меня. Толкнула молча двери и вышла.
Я долго смотрел ей вслед, полный сомнений, правильно ли я поступаю… Вернее, я знал, что правильно. Но поможет ли это Робин? По хорошему, ее нужно класть в стационар, чтобы она не натворила ничего. Но я боялся, что так ей станет только хуже. Какая-никакая домашняя обстановка лучше больницы.
Вернувшись в офис, я написал отчет Найвитцу — впервые не хотелось привлекать к себе его внимание — и долго еще пялился перед собой в опустившем офисе. Стемнело, пошел дождь…
Мысли все крутились вокруг Робин. Мы с ней были в чем-то похожи. Я был изгоем, правда, осознанно, а она — стала против воли. Пиджак хранил слабые отголоски ее запаха — я заметил, что зверь вопросительно замер в ожидании объяснений, когда я надел его и направился из офиса. Что я мог объяснить? Что не умру своей смертью? Так мы это всегда знали…
Домой я добрался уже к полуночи. Припарковал машину у забора, заглушил двигатель, погасли фары… и взгляд зацепился за съежившуюся фигуру у калитки.
— Черт, — процедил, толкая двери.