Произнеся эту тираду, он немного понаблюдал за реакцией на наших лицах, и добавил.
- А теперь пойдём за мной в комнату для теоретических занятий. Пришла пора вбивать в ваши тупые бошки первые знания.
Однако сразу попасть на первое занятие мне не удалось, почти сразу у деревянных дверей класса, в которых на уровне среднего роста было просверлено отверстие, нас перехватил дежурный по роте.
- Кто тут Ланской? – спросил он.
Я отозвался.
- Санников, я заберу этого рекрута? Взводный приказал к нему привести.
Ефрейтор кивнул.
- Пошли за мной, Ланской, - велел дежурный. – Когда войдёшь, не забудь представиться и помни, что к господину подпоручику нужно обращаться «ваше благородие».
- Есть, - коротко ответил я.
Подпоручик оказался полным мужчиной лет двадцати пяти. Он сидел за письменным столом, перед ним лежала зашнурованная папка. Я успел заметить, что на её обложке была моя цветная фотография.
- Ваше благородие, рекрут Ланской прибыл по вашему приказанию, - доложил я.
- Вольно, рекрут, - приказал он. – Итак, правильно ли я понимаю, что ты – один из представителей рода Ланских?
- Никак нет, - отрапортовал я.
- Странно, - подпоручик поморщился. – А в бумагах на тебя написано совершенно другое.
- Разрешите пояснить?
- Разрешаю.
- Я действительно происхожу из рода Ланских, но моя семья отреклась от меня.
- Не позавидуешь тебе, рекрут. Это больно, когда предают свои, - покачал головой офицер. – Здесь такого не будет. У нас всё по заветам Суворова: «сам погибай, а товарища выручай». Но позвал я тебя не ради этого. Твоя история была во всех газетах – ты убил пятерых человек, между прочим – героев войны, отставных военных…
Сердце ёкнуло. Твою ж мать, а ведь об этом я не подумал… Это ж из огня до в полымя. Что, если теперь на мне отыграются по полной?
- На твоё счастье, они были не из нашего батальона, а мы всегда держимся особняком. Мы - армия в армии, Ланской. Не гвардия, которая только и может, что взбивать пыль на плацу, не части, сидящие в тыловых гарнизонах. Мы – там, где жопа, Ланской. И я должен понимать, не выкинешь ли ты какой-нибудь фортель. Ты – первый из аристократов, который к нам попал. Пусть даже бывший, ошельмованный и лишённый магии…
Ошельмованный? В памяти всплыло, как это произошло. Треск сломанного клинка над обнажённой головой, сухие слова унизительного приговора, отчаяние, тоска, ощущение, как ушла сила…