Теперь я узнал, почему этот дом и дольмен считались проклятыми.
Древние лигурийцы проводили здесь ритуалы не только для того, чтобы
приносить жертвы, но и чтобы испытать свои души. Каждый воин,
проходя ритуал посвящения, принимал в себя частицы пазлов,
вырванных из всемирного круговорота жизни и смерти, запертых в
дольмене. Если он выживал, его душа становилась сильнее, и он мог
получить силы, недоступные обычным людям.
Я с трудом поднялся на ноги и потряс за плечи Жозефа, который
беспрерывно бормотал — я узнал молитву «Под твою защиту». Наверное,
уже раз сто успел повторить.
– Вставай, надо выбираться! – повторил я.
Жозеф даже не откликнулся, продолжая молиться. Парень был в
полной прострации, его дыхание было шумным и неровным. Явно
выраженная торпидная фаза шока. Я присел рядом и мягко приобнял
его. Постепенно дыхание брата выровнялось, тело его расслабилось, и
он перестал подвывать.
– Жозеф, пора на выход, домой, – заглянув в его глаза, велел
я.
Поднявшись, помог встать брату и, взяв его за руку, потянул за
собой. Наконец, толкнув тяжелую, жалобно скрипнувшую дверь, мы
выбрались на мраморные ступени парадного входа злополучного дома.
Постройку окружал запущенный сад, а на поляне перед крыльцом ждала
компания детей со смесью испуга и восхищения на лицах. У всех,
кроме одного. Самого высокого и крепкого паренька, который смотрел
с раздражением и неприязнью. Память выдала короткую справку, словно
продолжая игру и разворачивая передо мной сведения: «Антонио из
клана Маналезе, двенадцать лет, истинный корсиканец, характер
вздорный и взрывной, беспощадно борется за лидерство в центре
города, порочащих его поступков не имеет». Именно эта скотина
взяла «на слабо» Наполеона, предложив пройти дом насквозь от
черного хода до центрального. И теперь восхищение других ребят
братьями, прошедшими дом, помещало его на второе место, так как он
сам ни разу в этом доме не был. Антонио не был готов отдать
лидерство так просто.
— Храбрые, значит, да? – нахмурился Антонио, скрестив руки на
груди. – Если вы такие крутые — докажите это в «круге чести»!
Жозеф и прежде не мог справиться с Антонио, а сейчас, пережив
такой стресс, и подавно не имел ни шанса. Он побледнел и сделал
неловкий шаг назад. Дело пахло керосином. Нужно срочно вмешаться.
Не доводилось раньше бить детей, но ведь и я сейчас даже не
подросток.