С трудом поднявшись на дрожащих ногах, я достал из внутреннего
кармана мешочек с деньгами и осторожно начал собирать кристаллы.
Удалось набрать двенадцать штук. Пыль от тринадцатого, что
превратился в прах под моим сапогом, навеяла философские мысли о
бренности бытия.
Поднявшись в тёмный тоннель, я направился к залу с телами
несостоявшихся жертв.
Теперь я стоял, задумчиво разглядывая восемь бессознательных тел
крепкого сложения. Cил на то, чтобы вытащить их отсюда, у меня не
было от слова «совсем». Я обратился к распараллеливанию сознания,
ожидая привычного процесса: массу пузырьков-идей, поднимающихся из
подсознания и схлопывающихся по мере подъёма.
Но вместо этого увидел один большой пузырь, который мгновенно
донёс свою идею до моей затупившей коры головного мозга:
«Подпространственный карман». И развернул короткую инструкцию для
пользователя.
Постаравшись как следует запомнить внешний вид и лица, я поднял
тела одно за другим на руки и отправил на хранение указанным
паразитом способом. Последним отправил Антонио. Пройдя через
тоннель, я еле выбрался из ямы-ловушки на маковом поле. Кабриолет в
одну жующую траву лошадиную силу всё так же стоял на обочине
дороги. Скрипя всеми суставами, словно несмазанный механизм,
добрался до экипажа.
Поездка до дома прошла как в тумане. На вопросы родственников и
слуг я пробурчал что-то столь неприветливое, что повторно задать
вопрос никто не решился.
Голод опять грыз меня изнутри. Пройдя на кухню, я увидел на
плите две небольшие, полные какого-то варева кастрюльки. Взяв самую
большую миску, вылил их содержимое туда. Присел на треногий табурет
и начал жадно поглощать теплую еду, не обращая внимания на вкус и
на слуг, удивлённо застывших вокруг.
В полном молчании, в окружении этой толпы, дошёл до дверей
спальни.
— Не сметь меня беспокоить. На все вопросы отвечу, когда
проснусь, — окинув хмурым взглядом домочадцев, сказал я.
Вошёл в комнату и запер дверь. Вытянув руки, достал из инвентаря
Антонио. Не удержал вес на руках и с грохотом уронил его на пол. В
дверь робко постучали.
— Пошли все туда, откуда в первый раз в жизни вышли! Всё
расскажу завтра. Следующий, кто постучит, получит в глаз! — гневно
заорал я.
За дверью наступила тишина, а потом топот быстро удаляющихся
шагов. Не раздеваясь, я упал в кровать и, кажется, уснул ещё падая.
И снится мне не рокот космодрома, а опера «Отелло» и Дездемона.
Причём Дездемону играл я, а душивший Отелло пел бесконечную арию,
состоящую из одной буквы «А». В первый момент, открыв глаза, даже
не понял, что проснулся. Антонио со зверским выражением лица,
заходясь в диком крике, пытался меня задушить.