Здесь поджидало следующее задание из цепочки «Узнай, кто у тебя
в комнате». Затребованная помощь от подсознания выдала справку все
в том же духе игры, или скорее, старого мультфильма про пиратов –
«Няня Камилла Иллария. Тридцать два года. Прислуга в третьем
поколении. Характер спокойный, уравновешенный. Беспощадно борется
за чистоту и аккуратность. В порочащих связях замечена с
поваром».
Увидев меня, няня запричитала и стала помогать мне снять
грязную, порванную одежду. И вот тут я почувствовал себя совершенно
неуместным в этом времени. Сам факт, что кто-то должен был помогать
мне переодеться, казался нелепым и абсурдным. В XXI веке я привык к
самостоятельности, и это старинное «обслуживание» вызывало у меня
внутреннее сопротивление.
Я замешкался, пытаясь понять, как лучше вести себя в этой
ситуации. Внутренний голос подсказывал, что нужно сохранить
спокойствие и позволить ей делать свою работу, но я
заупрямился.
— Камилла, не беспокойся, я справлюсь сам, — сказал я, стараясь
говорить уверенно, но вежливо.
Она удивлённо подняла брови, видимо, не ожидая такого заявления
от десятилетнего мальчика, но всё же отступила. Я попытался
переодеться и понял, что на своем низком уровне этот сложный квест
запорю: одежда была непривычной, подштанники имели завязки, тугие
застёжки вырывались из маленьких пальцев. А сантехникой были тазик
и кувшин с водой. Поглядев на мои усилия, Камилла со
снисходительной улыбкой ненавязчиво мне помогла. Наконец, я был
отмыт и одет в чистое. На этом меня оставили в покое.
Оставшись в одиночестве, я постарался привести свои мысли в
порядок и подумать, как жить в новой реальности. Лучше бы даже не
пытался. Память отбрасывала меня то на грань небытия, где я собирал
себя, как пазл, по кусочкам, то на ледяную арену, то еще хуже — на
пыльную лестницу бывшего дома, где кричали люди, чьи голоса
сливались в непрерывный вопль ужаса, и где я встретился лбом с
изломанным бетоном. А если я вытаскивал себя из мысленного кошмара,
то немедленно начинал думать о жене с родителями, и все убеждал
себя, что они выжили. Что мне ещё оставалось — только
надеяться.
Когда Камилла вернулась и вырвала меня из калейдоскопа
воспоминаний, я был готов ее расцеловать.
— Молодого синьора приглашают к трапезе, — сказала она.
С трудом поднявшись с кровати, я с облегчением проследовал за
ней в обеденный зал, оставляя позади болезненные мысли. Входил туда
уже очень настороженным, понимая, что дворянская трапеза — это не
поедание фастфуда и даже не деловые переговоры в шикарном
ресторане. Ошибиться можно только один раз. Впрочем — лучше уж
дворянская трапеза, чем безответные надежды.