Разгорающаяся паника в глазах Антонио и кузнеца согрела мою
душу.
— Здоровяк, слушай меня очень внимательно, — обратился я к
кузнецу. — Сейчас ты отвернёшься, закроешь глаза. Тебе будет
казаться, что кричит и приказывает тебе ваш будущий герцог. Но это
будет морок, насылаемый врагом рода человеческого. Если не хочешь
повторить судьбу жены Лота, не вздумай обернуться.
Хорошо, что дар «Равнодушие эльфов», улавливая эмоции других,
позволял моим чувствам оставаться на плаву в бушующем океане
переживаний.
— А как же мы? Нас отлучат от Церкви и сожгут на костре из-за
твоих дьявольских ритуалов! — попытался выдернуть руку Антонио.
— Ты с ума сошёл? Я ведьмак, главная опора и поддержка нашей
матери-Церкви. Этому ритуалу меня обучила Святая Инквизиция, —
крепко удерживая кисть его руки, возмутился я.
Антонио расслабился и перестал дёргаться.
— Если Церковь одобряет твои действия, значит, Бог нам поможет,
— сказал мне кудесник, а кузнецу велел повернуться спиной и закрыть
глаза.
Жёстко удерживая кисть Антонио левой рукой, правой я резко
вывернул ему указательный палец из сустава.
— Аааааааа! Сумасшедший, отпусти меня немедленно! — дёрнулся и
попытался ударить меня второй рукой кричавший Антонио.
Секреты Ведьмачьей школы включали и боевые приёмы: вывернув ему
кисть, я зашёл за спину, взяв на болевой приём. Антонио согнулся и
взвыл от боли в руке.
— Слушай внимательно, я буду ломать тебе пальцы, руки, ноги до
тех пор, пока ты не сможешь лечить себя, — шёпотом произнёс я
— Ты совсем дурак, мой атрибут лечит только других!!! — заорал
Антонио.
— А ты постарайся, — как мудрый змей, прошипел я, и пошевелил
вывихнутый палец несчастного кудесника.
В тот же миг в глазах потемнело от боли, непередаваемое ощущение
вырванного с корнем пальца заставило меня ослабить хватку. Антонио
вырвался и пробил отличную двоечку по моей физиономии.
— Ну вот, а ты говорил, не получится. Вот что значит правильный
подход в обучении. Быстро и качественно, — сказал я, морщась от
боли не только в лице, но и в руке. Этот нехороший человек сумел
вывихнуть кисть при ударе, передав мне эти ощущения.
Ругательства, сошедшие с его уст, превратились в жестокую
эротику в отношении меня и всей моей родни.
— Ну, твоя последняя фраза вообще за гранью зла. Такое чисто
физиологически невозможно, — спокойно, с кривой улыбкой на
опухающем лице сказал я.