— Аккуратно берём тело из этого ряда и кладём на алтарь, —
мощный бас, от которого дрожали мелкие камни, раздался вне моего
поля зрения. — Сегодня великий день! Князь Тьмы примет эти жертвы и
дарует нам колоссальную силу для покорения мира!
Субъект в вонючих башмаках вновь протопал мимо моего носа. Меня
грубо схватили за руки, кто-то ещё — за ноги, и, приподняв, бросили
на холодную каменную плиту лицом вверх.
— Ну нифига себе, сколько здесь энергии от разбитых пазлов, —
плотоядно сглотнув, сказал Дракоша.
— Так забери её и очисти мой организм от этой дряни! — мысленно
вскричал я.
— Мне придётся использовать твоё тело как насос. Это будет очень
больно. Если прервёшь процесс, потеряв сознание, твой мозг просто
спечётся, и ты станешь идиотом, — предупредила рептилия.
— Ага, а если я этого не сделаю, то меня сожрёт демон. Хрен
редьки не слаще! Действуй, пока нас не прикончили! — мысленно
крикнул я, готовясь к худшему.
В следующий момент меня захлестнуло ощущение, будто всю кровь
заменили на расплавленный свинец. Я думал, уже испытал, что такое
боль. А фиг там! Это было что-то за гранью зла. Хорошо, что тело не
могло двигаться и орать — иначе бы я выплюнул свои голосовые
связки.
Энергия, проходящая через меня, с чавкающим звуком устремлялась
в мой внутренний мир, заполняя арендованную рептилией площадь.
Вдруг боль резко исчезла. Разум и тело соединились обратно, и перед
глазами возник большой зал с золотыми колоннами и полом из красного
хрусталя. В центре этого великолепия возвышался трон, сделанный из
человеческих черепов, а на нём восседало трёхметровое чудовище —
страхолюд, напоминающий иллитида из моей любимой когда-то игры
Baldur’s Gate III.
Его голова, как осьминог, имела бахрому длинных щупалец,
извивающихся в ритме дыхания, словно живые змеи. Эти щупальца
плавно двигались, порой тянулись к лицу, ощупывая пространство, и
время от времени вздрагивали, будто почуяв запах добычи. Кожистая
плоть демона была бледно-сиреневой, с мраморными прожилками, почти
прозрачными на свету, как крылья летучей мыши. Кожа казалась
влажной и блестела, словно покрытая росой. Демон восседал на троне,
как повелитель мира, с осознанием своей неоспоримой силы. Каждое
его движение излучало уверенность и холодную, почти бесстрастную
жестокость. Этот страхолюд был воплощением кошмара, словно он
жировал на страхах своих жертв.