Труп снова дернулся, глаза захлопнулись. По худому телу, одетому в застиранный спортивный костюм, прошла мощная судорога. Секунды — и мертвец начал медленно таять, словно снег под майским дождем.
В следующий момент за спиной задумчиво наблюдавших за этой сценой иных раздались звуки, похожие на аплодисменты. Жиденькие, надо признать, в исполнении единственного зрителя, но хлопал в ладоши он громко и очень искренне.
На щебенчатой площадке у красного УАЗа стояла довольно живописная группа.
Ближе к замершим Клавдию и Ди стоял Лер, он медленно перекатывался с пяток на носки, напряженно сутулясь и сунув руки в карманы форменных штанов. Прямо перед ним стоял тот самый «благодарный зритель».
Весьма колоритная фигура: мужчина средних лет, очень высокий, явно сверх меры упитанный. Круглое загорелое лицо, покрытое глубокими рытвинами морщин и шрамов, неоднократно сломанный нос, бритый светлый затылок, отливающий сединой на солнце, такой же длины щетина на увесистой челюсти.
Глаза были похожи на два крупных голубых фонаря: небесно-голубые, яркие, они, словно два живительных источника, сияли в каменистой пустыне лица. Огромные кряжистые руки, почти черные от северного загара, ритмично выколачивали из воздуха громкие хлопки. Звучало довольно насмешливо. Тем не менее в мимике внезапного гостя читалось искреннее восхищение.
— Достаточно, — возникший в нескольких шагах за спиной пришельца дракон шагнул к нему ближе, — к чему этот цирк?
— Вы же получили ответ, — громила ответил неожиданно сиплым голосом, улыбаясь большим ртом, полным желтоватых зубов. — Или рассчитывали на теплое доверие аборигенов к группе столичных визитеров? Вы — птицы пролетные, шуму пока больше, чем дел, отчего бы не проверить?
— Сценку разыграли на уровне драматургии школьного театрального кружка, — проворчал Клавдий, все еще задвигавший за широкую свою спину Венди, норовившую оттуда высунуть свой носик.
— Провинциальная сцена не балует туристов профессиональной труппой и мощными софитами. Зато — все сами, своими руками, — хохотнул снова здоровяк, и не подумав обидеться.
— Он один, — сообщил лениво щурится на клонившееся к закату солнце Ладон, — вышел из Сумерек, глубоко там сидел.
— И с кем мы имеем удовольствие так душевно и незапланированно познакомиться?
Венди все же ухитрилась вынырнуть из-за плеча Кла и приблизилась к гостю.