Рубашка лилового цвета выигрышно сочеталась с его смугловатой кожей. А расстегнутые две верхние пуговички приоткрывали обильную поросль на груди, давая выход её воображению. Волнение прокатилось от груди до колен и обратно, заставив вздрогнуть. Запертые желания начали срываться с цепей, требуя освобождения. Тома быстро настучала им по головам, вернув на прежнее место. Она так увлеклась его изучением, что пропустила, когда Алекс завершил звонок и в ответ стал пристально изучать её. Вырвав из раздумий, строго спросил:
- Ну и как я, подходящий экспонат? - в его тоне скользнуло недовольство.
- Для чего? – глупо спросила Тома, стыдливо отвела глаза, хватаясь за полупустой бокал.
- Для изучения, для каких-либо дальнейших действий или отсутствия таковых.
Его отчего-то взволновал факт её свободного статуса. Хотя и порадовал одновременно. «Она, наверное, кушает одних мужчин на завтрак, а другими утоляет жажду за ужином, эта независимая и сексапильная женщина!» Алексу не хотелось попасть в общий котёл и там затеряться, а быть неповторимым, единственным и постоянным блюдом в её рационе. Потому он и невольно нагрубил ей.
- Я пока ещё не решила, что с Вами делать, - прямолинейно ответила Тома.
Она ответила честно, как самой себе, но он трактовал ее ответ по-своему. Согласно кивнул, заиграв желваками.
- В этом все властные женщины. Вы и только вы решаете, как поступать. А кто-то спросил мнение мужчины? Ты хоть подумала, чего хочу от тебя я? - Алекс начинал заводиться.
- Предположить нетрудно, - съязвила Тома в ответ. – Пока жена дома ждет тебя из командировки ты назначаешь свидание другим!
Алекс резко поднялся, громко двинув ножкой стула, и полез в нагрудный карман пиджака. Достав бумажник, молча отсчитал несколько купюр и небрежно бросил на середину стола, прямо перед её носом.
- Запомните, Тамара: меня нельзя купить, польстить, решить что-либо, не согласовав с моим мнением, - Алекс навис над ней, опираясь ладонями о столик.
Демонический блеск в глазах и складки огорчения говорили как он зол.
- Извини, но я, как всякий мужчина достоин уважения и мне неприятно твоё недоверие и игра.
- Что ты говоришь, какая игра?! – фыркнула возмущённо Тамара, задетая несправедливым обвинением.
- Да? Значит, я ошибся.
Алекс так пронзительно вглядывался в её глаза, пытаясь прочесть в них правду, что она, не выдержав их пытку, отвела взгляд первая. Он с жадностью засмотрелся на ее губы, едва сдерживаясь, чтобы не своровать поцелуй. Лишь силой воли остановил себя. Выпрямился и тихо сказал: