Тома взволнованно огляделась, заметив понимающие улыбки и подмигивания. Перед дочерью сделалось неловко.
- Когда торт? – спросила Эмилия, уже истомившаяся ожиданием сладкого.
- Уже подаём, - ответила Тома и распорядилась сервировать стол к десерту.
Гости разбежались по своим обязанностям, оставив пару наедине.
- Почему ты так поступила? – потребовал отчета Алекс, не сводя пристального взгляда. Придвинулся к ней вплотную, закинув руку на спинку стула. - Ты хоть понимаешь, в какое идиотское положение меня поставила?!
- Алекс, ты должен меня понять, мы мало знаем друг друга, - тут он выразительно засопел, не скрывая как ему не нравиться ситуация. - Просто не хотела тебя напрягать. Поверь, я металась перед выбором как поступить и молчание оказалось наилучшим. Прости, если поставила тебя в неловкое положение.
Алекс какое-то время всматривался в её лицо, принимая чувство вины. Суровость отлегла, уступая место радости, что они вместе и он разделяет её торжество.
- Ладно, не волнуйся, я все понимаю, просто на будущее постарайся ничего не скрывать от меня, хорошо?
Тома хотела напомнить, что будущего у них нет, кроме ещё нескольких дней, но решила не портить себе праздник. Сцену единения прервал голос дочери, несшей двухъярусный торт.
- Именинница задувает свечи! Мама, твой торт!
- Твоя дочь мало похожа на тебя. Классическая русская девушка, - Алекс вглядывался в черты юной Эмилии. - У тебя в юности тоже были светлые волосы? – он сравнивал черты Томы и девочки.
- Немного, но она скорее взяла черты отца. Кира - копия меня, - произнесла с гордостью.
- Познакомлюсь и с ней, - уверенно произнес Алекс. - Интересно: какая ты была в молодости? – спросил задумчиво.
- Худенькая была очень, как родила, то прилично набрала вес.
- Отлично! Не люблю худых женщин! – фыркнул Алекс, вызвав смех у именинницы.
- А мужчин каких любишь? – подшутила она.
- Не понял? – недоумённо воззрился.
Тома снова рассмеялась, представив, что этот типичный гетеросексуал вдруг меняет ориентацию.
- Смеёшься надо мною?
- Угу, - кивнула она, продолжая улыбаться.
- Ну погоди, женщина, настанет час расплаты, и ты ответишь за все причиненные мне неудобства, - он тоже улыбался, но глаза его таили неукротимый огонь желания и сладкого отмщения.
- Я буду ждать назначенного часа, - в тон ответила она.