— Ну это как бы общеизвестная
информация, — чересчур тщательно натирая невидимое пятнышко,
произнёс коротышка. — Но раз ты не знаешь, тогда придётся платить
за неё. У нас всё-таки не справочное бюро.
— Хреновое у вас обслуживание, хочу
сказать. С демонами и то приятнее иметь дело, — хмыкнул
я.
— Это по первости, пока их поближе не
узнаёшь. Платить-то будешь?
— Нет конечно, — мотнул я головой. —
Сам всё расскажешь, почти что забесплатно.
— Чего это? — с подозрением посмотрел
на меня мелкий вымогатель, а после, увидев, как передо мной
материализовался кривой кувшин, повторил вопрос, правда, уже с
другой интонацией.
— Кружку дай. И не эту херню
стеклянную, а то я уже начинаю подозревать, что вы не гномы, а
полурослики отожравшиеся и давно не брившиеся.
— За такие сравнения в приличном
обществе принято бить морды, — проворчал гном, однако здоровенные
деревянные бадьи с ручками откуда-то снизу достал и на стойку
поставил. — Впрочем, где ты и где приличное общество…
— Теперь уже я могу плюнуть тебе в
кружку, — я без улыбки плеснул «Грибного магического» в деревянную
тару.
— Вряд ли от этого напиток станет
вкуснее, — гном поднял кружку и, понюхав содержимое, пригубил
пиво.
И тут я, наверное, стал первым во
вселенной Системы свидетелем трансформации гнома в жаболюда. Нет,
рост не изменился, и волосатость не уменьшилась, однако глаза стали
на пол-лица, и, кажется, бармен даже квакнул.
А нет, это он просто попытался сделать
вдох. И, похоже, с первой, как и со второй попытки, это у него не
получилось.
Я уже собрался перегнуться через
стойку и хорошенько приложить бородача по спине, однако вспомнил,
что вряд ли это поможет, Система не позволит.
Так что несколько секунд сидел и
гадал, смотря на разевающего рот бармена, отбросит тот копытца или
нет. Если отбросит, то выходит, что не так уж я и неуязвим в этих
тавернах…
— Фу-ух… — наконец, смог сделать вдох
коротышка.
И, прежде чем я успел поинтересоваться
его самочувствием, бармен сделал очередной глоток, после чего выпал
из реальной жизни ещё на полминуты.
За спиной я почувствовал шевеление
насторожившейся четвёрки, однако прежде чем они поднялись из-за
стола, бармен ожил и, с грохотом опустив кружку на стол,
пробасил:
— Да это же охрененно! Клянусь бородой
прадеда!
— Ну хоть не прабабушки, — я отодвинул
кувшин подальше от коротышки, глядя на его покрасневшую рожу. —
Понравилось?