«Кресаль!», — промелькнула в голове
яркая, злая мысль, и я заставил себя сосредоточиться и прийти в
себя, благо у Изарда я только этим и занимался.
Дарсов Кресаль нашёлся там же, где я
и помнил — на обломках, у стены, которую он проломил своим телом.
Ему пришлось тоже несладко — белый, как молоко, он прижимался
спиной к камням, безумным взглядом уперевшись в меня, из его ушей
стекала кровь.
Я отнял руки от ушей, зашарил
взглядом по земле, ища Пронзатель. Он нашёлся в двух шагах от меня.
Я, ощущая, как неуверенно держат меня ноги, встал, качнулся, поднял
взгляд и замер.
Над городом, рядом с алым шаром зоны
запретов появился ещё один — искрящийся бегающими по его
поверхности молниями.
— Какого дарса? — выругался кто-то
глухо и невнятно. — Это ещё что?
Только через миг сообразил — это я
сам. Никто во всём Истоке не поминает дарсов. Только я.
Как ни удивительно, но мне
ответили:
— Предупреждение. Грядёт Небесное
Испытание.
Я резко обернулся, слишком резко,
мир на мгновение закружился, попытался обернуться вокруг оси, или
же обернуть меня, валя с ног, но я удержался, впился взглядом в
бледно выглядящего Седого и потребовал:
— Какое ещё…
Запнулся на половине вопроса,
глупого вопроса. Есть старик Кресаль из клана Алых Пиков, есть моя
победа над ним, есть его угроза, а через миг этот жуткий звуковой
удар, который свалил с ног даже меня. Не хочется даже представлять,
насколько он силён оказался для Мастеров, а тем более, слабых
идущих. Хотя тот же Седой и Рагедон получше меня выглядят, а у них
идеальной закалки нет.
Чуть опомнившись, я спросил
другое:
— Как оно может быть вызвано так
просто?
Седой развёл руками:
— Вот так. Если Повелитель Стихии
давно готов к нему, то он может просто открыться Небу, и Испытание
тут же начнётся. Сложнее годами скрываться от Неба, — заметив мой
взгляд, Седой добавил. — Ну, так мне жаловалась Нора.
Рагедон, кривясь и осторожно ворочая
шеей, мрачно добавил:
— Запрещённое в пределах Империи
Испытание. Барьер Шестого пояса уже пал. Сейчас будет ещё удар,
глава.
Я дёрнулся, снова выругался,
подхватил с земли Пронзатель и в три прыжка добрался до
Кресаля.
Даже без меча он попытался отразить
мой удар. Голой рукой. Но если с мечом он был талантлив, то в битве
голыми руками… моё тело сделало всё само: прокрутило древко,
превращая Пронзатель в гибкую, ядовитую змею, обходя защиту,
скользящий шаг вперёд, выпад и лезвие вонзилось точно в первое
средоточие Кресаля.