Я давно не одинок.
— Слуги, ко мне! Цеп, взять след на первый труп.
Проживший всю жизнь с сознанием божества, однажды я захотел
стать человеком. Но в чём же между ними разница? В силе? Во
власти?
Вовсе нет. Эмоции – вот что их отличает. Человек может
уподобиться божеству по силе, но божество не приблизится к натуре
человека.
И чтобы окончательно изменить свою натуру, я должен познать
эмоции.
И прямо сейчас внутри меня пылает одно из самых светлых
человеческих чувств – привязанность. Я не хочу терять всех, кому я
не безразличен.
И первый препятствием стоят Тальмаринцы.
Я взял обмякшего шмеля, приказал Второму прикрепить его к нижней
части спины и вышел вслед за Цепешем.
Несмотря на достаточно высокий показатель опыта, карта всё ещё
не показывает текущего местоположения, а потому только чупакабра
способна привести меня обратно к лабиринту. Она знает запах мертвых
насекомых и видит сквозь препятствия. Ночной лес для неё – родной
дом.
А потому и неудивительно, что спустя сорок минут мы приблизились
к первому трупу.
— Первый, ослабь паралич в голове насекомого.
Через пару секунд насекомое слабо запищало и зацокало острыми
челюстями.
Я поднёс руку к неугомонному комку злости и тут же ощутил резкий
укол онемения.
"А вот и боевой режим", - взгляд упал на ползущий от трупа
ручеёк крови. - "Прекрасно".
Оставляю детёныша возле остальной кучки приспешников и подхожу к
мертвому шмелю.
— Гнев!
Заранее cброшенный у дерева меч разрубает тушку врага и
вспарывает ловко подставленную глотку.
Кровь на теле приятно зашипела – через несколько секунд от раны
не осталось и покраснений.
— Гнев! - меч пролетает вновь, на сей раз полосуя спину и едва
не отрезая здоровый пласт мяса.
Чтобы ускорить процесс регенерации, пришлось упасть прямиком в
разрез на теле шмеля. Только лишь грудь коснулась мягкой плоти
насекомого, как сочащаяся из внутренностей кровь вмиг покрыла всё
тело и породила густое облако красноватого пара.
"Холодно", - я поморщился и вытер кровь с лица. - "Оно и логично
– мы ведь давно его убили".
Раны вновь затянулись.
— Гнев!
Меч отрывает кусок мышц на ноге.
— Тс-с-с! – сквозь зубы зашипел я.
Не больно, но очень неприятно. Как-никак, резкое онемение всей
конечности и вид лежащей в руке собственной мышцы мало кого
взбодрит.
Я приложил плоть к месту разреза, и через полминуты она приросла
обратно.