– Да какой смысл гадать? – решил прервать этот разговор я. –
Скоро узнаем. Правда, подозреваю, что не сегодня. Уже три часа дня,
вряд ли первое заседание конгресса устроят вечером. Если, конечно,
они уже не начали без нас.
Мои коллеги продолжили обсуждать предстоящие события
командировки, но я их уже не слушал. Поскольку со мной столкнулся
взглядом врач из Центральной больницы Осаки. Он стоял в десяти
метрах от нас и точно так же, как и я, замер, заметив знакомое
лицо.
Хосино Мамору. А ведь мой старый «приятель» говорил, что
направляется в Австралию. Но я так и не заметил его присутствия на
лайнере. Должно быть, Мамору отсиживался в каюте или просто не
появлялся лишний раз на глазах у иностранных коллег.
– Ваш знакомый, Кацураги-сан? – поинтересовался Рэйсэй Масаши,
заметив, как смотрит на нас Хосино Мамору.
– Да, вроде того, – ответил я. – Подождите меня пару минут. Я
скоро вернусь. Всё равно нам спешить некуда – ещё не все сошли с
лайнера.
Я прошёлся между иностранными коллегами, Хосино решил не стоять
на месте и направился навстречу ко мне.
– Что же ты стоишь в сторонке, Тендо-кун? – поинтересовался
Хосино. – Я уж думал, что ты и не подойдёшь поздороваться!
Ох, представляю, какие эмоции сейчас испытывает этот Мамору.
Ведь Австралия была единственным поводом похвалиться передо мной. А
тут оказалось, что и я тоже в конечном счёте оказался на этом
конгрессе.
– За этим я и подошёл, Мамору-кун, – произнёс я. – Не видел тебя
на корабле. Думал, что ты решил остаться в Осаке.
– Нет уж, я такого шанса не упущу, – хитро улыбнулся он. – Ты
слышал, что нам предстоит, Тендо-кун? Слухи до тебя уже дошли?
– Не знаю, о чём ты, – честно сказал я. – Какие могут быть
слухи? «ВОЗ» запланировала очередной конгресс. Врачи будут
представлять редкие случаи, которые им удалось понаблюдать на
практике. Возможно, нам сообщать новости о будущих реформах в
медицине.
Хосино Мамору самодовольно улыбнулся. Видимо, понял, что я не
владею информацией, которой владеет он. Считает, что хотя бы в этом
он меня уже опережает.
– Ты будешь удивлён, когда узнаешь, – произнёс он. – Знаешь,
Тендо-кун, если честно, я поступил очень великодушно. Не захотел
говорить при твоей матери правду…
– Какую ещё «правду»? – спросил я. – Ты к чему клонишь?
Мамору явно придумал очередной способ меня оскорбить. Правда, на
бред, который он несёт, я даже не обижался. Человек явно больной.
Он утонул в зависти, не выдержал конкуренции. Смысл беспокоиться
из-за его мнения?