— А почему я должен убегать и обманывать?
— Просто другие не играют со мной: либо они бегут, либо
игнорируют... Ладно! Давай играть в прятки!
После этих слов коридор как будто исчез, и вместо него появился
лабиринт из лестниц, комнат и больших шкафов с старинными
часами.
— Всё, площадка для пряток готова! Теперь зажмурь глаза и считай
до ста. И не подглядывай!
"Ладно, считать до ста, значит, считать до ста", — подумал
он.
— Раз, два, три, четыре...
В этот момент в голове главного героя промелькнула мысль: он не
спросил её имя. И с этой мыслью его осенило: "Я не знаю своего
имени... Я не помню имен всех своих знакомых, всех родственников...
никого не помню. Я даже не могу вспомнить своего лица..."
От этого к нему пришёл страх.
В этот момент он продолжил считать:
— Девяносто восемь, девяносто девять... Сто!
Замирая, он решил отложить эти размышления и просто отвлечься,
решив веселиться.
С этим решением он прокричал:
— Кто не спрятался — я не виноват!
Посмотрев на архитектурное безумие лестниц, он задумался:
«Как всё это вообще держится?»
И где-то на задворках его сознания мелькнула ехидная мысль:
«Держится, наверное, на молитвах всех инвалидов, ненавидящих
лестницы».
Шагая по этим хаотичным конструкциям, он размышлял:
«Как она вообще успела здесь спрятаться? Тут же невозможно
укрыться. Хотя… она ведь хозяйка этого пространства. Может менять
его, как захочет. Стоп… Тогда как я её найду? Она же может
замуровать себя лестницами или шкафами и скрываться там хоть
вечность. Чёрт с ним… Нет, чёрт с нею».
Его размышления прервались, когда он вышел в короткий коридор с
поворотом налево. Остановившись у поворота, он подумал:
«Может, она там? А может, и нет. Бог с ней».
Зайдя за угол, он снова оказался у того же безумного
пространства лестниц, но теперь с другой стороны. Глядя на эту
картину, он с меланхоличным настроением отметил:
«Ага, все эти лестницы связаны коридорами. Это упрощает
дело».
Он начал осматривать шкафы, углы стен и чуланы коридоров. После
продолжительных поисков он сдался. Глубоко вдохнув, сложил ладони в
форме мегафона и закричал:
— Ладно, я сдаюсь! Ты выиграла, девочка!
Разумеется, ему никто не ответил. Вздохнув, он сверлил взглядом
площадку перед собой, пока скука не взяла верх. В сердцах он пнул
ближайшую тумбочку — и тут же пожалел об этом.