- Егор! - заорал он, едва подъехав к
воротам, - верни мне детей! Мои они!
- Ты чего шумишь? - вышел я на
улицу. - Что же не вспомнил, что они твои, когда мальчишки
голодали?
Заметил, как выглянул из-за ворот
Самир и затрясся от страха, убежал в дом.
- Это наши дела, семейные, - надулся
Тукай, - детей учить требуется, что с неба ничего не падает, каждый
кусок заработать надо.
Приехал он не один, взял с собой
прихвостней, которые галдели, как стая сорок.
- А когда ты Равиля к ветке
привязал? Это ты его чему учил? - гнев поднимался во мне удушливой
волной; сжав кулаки, подошёл я к торгашу. - Тукай, ехал бы от
греха. Мои теперь они сыновья, Бугаевы, и документы у нас имеются.
Всё честь честью.
Он обернулся на смолкнувших мужичков
из своей «свиты».
- Так, значит? Ну ничего, Бугай,
сочтёмся ещё с тобой, - и стеганул плёткой жеребца, на котором
приехал, со злости не рассчитав силы. Конь взвился на дыбы, чуть не
сбросив всадника, и лихо припустил по дороге.
Вернувшись домой, увидел, что Равиль
плачет у Даши на руках.
- Ты отдашь нас ему, папа Егор? -
всхлипывая, спросил он.
- Что ты, малец, я что обещал?
Навсегда вы теперь с нами. Вы же наши сыновья. Видел документы,
которые дед привёз? И никто не сможет вас забрать.
Самир забился на печку, бледный,
глазёнки круглые от страха. Услышав мои слова, спустился.
- Дядьку Тукая все боятся, - тихо
сказал мальчишка, - мы думали, что и вас запугает.
- Нет, братец, нас так просто не
возьмёшь. За свою семью надо до последнего стоять.
Самир кивнул, задумавшись о чём-то.
Равиль перестал плакать, улыбаясь сквозь слёзы, слушая, как Даша
что-то шепчет ему на ухо.
Постепенно дети успокоились,
перестали вздрагивать от каждого шороха, и жизнь вошла в свою
колею. Только здесь и сейчас я почувствовал, что по-настоящему
живу. Все мои победы и поединки теперь выглядели такими ненужными.
Ярмарка тщеславия, не более. А здесь - семья. И трудиться ради них
было в радость. А скоро появится на свет мой ребёнок. О таком
счастье и не мечталось, не думалось. Жил бобылём, а поди ж ты.
Обзавёлся пятью детьми и женой разумницей. Только бы сил хватило
поднять сыновей и дочек на ноги.
Представлялось мне, как состаримся
мы вместе с Дашей, разлетятся наши детки по своим семьям, будут к
нам с внуками приходить. А может, кто и с нами жить останется?
Тогда станем с женой нянчить малышню, балуя их по-стариковски.