– Запрыгивай, – безэмоционально велит Лютаев, и я тороплюсь подчиниться. Забираюсь в этот танк, быстренько накидываю ремень безопасности, но не слышу характерного щелчка.
– Чёрт, что-то барахлит, зараза! – говорит он скорее себе, чем мне, ловко выхватывает у меня ремень, наклоняется чуть ниже и копошится.
Сердце делает огромный кульбит. Я чувствую на груди его дыхание. Частое, горяченное, какое-то неровное, рваное, то замирающее, то делающее резкие глубокие вдохи, то вырывающееся огненным смерчем и врезающееся в меня.
Я медленно опускаю взгляд. Мне видно лоб, испещрённый тоненькой сеточкой морщин, длинные ресницы, слегка искривлённую на один бок перегородку носа.
Мягкий щелчок оповещает меня о том, что хозяину удалось совладать с ремнём, но почему-то Лютаев не торопится выпрямляться. Кожа век подрагивает из-за движений глаз, и я словно и вовсе перестаю дышать, когда понимаю, что мужчина разглядывает мою грудь. Смотрит прямо в небольшой вырез горловины, где виднеются вершины белёсых холмиков. Мне кажется, это длится бесконечно долго. Лютаев и моя грудь, и я, будто бы наблюдающая за ними со стороны.
Мне хочется спросить, что происходит, но язык не поворачивается. Однако упрямые губы издают какое-то неясное шипение, и мужчина отмирает, резко выпрямляясь. Кажется, даже слегка краснеет. Я же вовсе становлюсь пунцовой.
Прикладываю ладони к горящим щекам, отбрасывая стеснение в сторону. Если я прямо сейчас не остыну, то могу воспламениться от малейшего движения по левую руку!
Лютаев плавно трогается с места, отсекая последнюю возможность отказаться от поездки.
– Поедем, красотка, кататься, – бросает он широко известную цитату.
– Я ножик с собой не брала, – нервно шучу я.
Мужчина удивлённо вскидывает на меня взгляд, смотрит в глаза крошечное мгновение, снова возвращает его на дорогу.
– А я и не изменял.
Моя нелепая шутка, намекающая, что мне знакома песня, уводит и так не клеющийся разговор в совершенно неправильное русло, но я решаю поставить точку, а не привычно замолкнуть:
– А я вам и не доверялась.
Лютаев усмехается:
– И то верно.
Мы проезжаем пропускной пункт, покидая коттеджный посёлок через шлагбаум, и я начинаю смотреть в окно. Водитель включает тихую музыку, в точности угадывая моё настроение. Впереди горный серпантин, деревья, посёлок, а дальше трасса, пролегающая в горах, город, море. От бесконечного кружения по дороге и от частого мелькания за окном стволов деревьев меня начинает мутить, и я прикрываю глаза.