Я медленно облизываю пересохшие губы и глупо переспрашиваю:
– Обменяемся номерами?
– Чтобы вместе вернуться домой, – подтверждает кивком Лютаев.
– Хо… рошо, – согласно киваю в ответ.
«Это просто знак вежливости, Глаша, – успокаиваю себя мысленно, пока мужчина вбивает свой номер в телефонную книгу. – Это совсем ничего не значит».
– Ну вот и всё, дело сделано, – тихо говорит он, нажимая кнопку вызова. В это же мгновение по всему салону разлетается трель его телефона. – Можешь звонить мне по любому случаю.
– Да, спасибо, – отзываюсь в ответ, а сама думаю: «Так уж и по любому?». – Не думаю, что у меня возникнет необходимость звонка, но спасибо.
Лютаев поджимает губы, словно с трудом сдерживается от резкого высказывания или ругательства, но я торопливо прощаюсь с ним и наконец выхожу на улицу, стараясь не обращать внимания на ледяные стрелы его взгляда.
Оставшись в одиночестве, я не чувствую облегчения. Напротив. Пока я смотрю на исчезающую на горизонте машину Лютаева, во мне зреет тревога. Теперь всё внутри меня скручивается в напряжении его звонка. Сама я, ясное дело, никогда не решусь ему позвонить, пусть даже мне придётся истратить все свои сбережения на такси! Но, пока я хожу-брожу, разглядывая всё вокруг, я вздрагиваю от малейшего шороха телефона в кармане.
«Ну как? – пишет Милена. – Добрались? Веселитесь?»
Я устраиваюсь на лавке на центральной аллее «Ривьеры», несколько мгновений разглядываю вечнозелёные тисы, разноцветные батуты и карусели и набиваю ответ: «Добрались без приключений. Я гуляю и веселюсь, а твой отец уехал по делам».
«Здорово, погуляй там от души, но не стаптывай ноги. Завтра едем в горы.»
«Хорошо, если ты так решила.»
«Папа сказал, чтобы ты обратно возвращалась с ним? Я попросила его.»
Я закусываю губу. Снова очередная фантазия разлетается в пух и прах под действием неотвратимых фактов. Это Милена навязала отцу заботу обо мне. Ничего личного.
«Не стоило этого делать, Мил. Вряд ли в планы твоего папы входило нянчиться со мной, а я уже большая девочка и вполне могу добраться самостоятельно.»
«Я хотела как лучше, не будь такой токсичной.»
Я морщусь от этого дурацкого словечка, так горячо любимого моей подругой. Кто бы не вздумал думать или поступать наперекор её мнению, тут же обрастал этим ярлыком. Токсик. Токсичный. Вот и я «дослужилась» до этого звания.