Внутри разгорелась ярость. Сжав
кулаки, я выскочил на улицу. Огляделся. Никого. Но боковым зрением
заметил какое-то движение на углу дома.
— Выходи! — крикнул я, разжигая в
ладонях огненную сферу и освящая пространство вокруг. — Выходи, кем
бы ты ни был!
Ответа не последовало.
Я приблизился к месту, где заметил
чьё-то присутствие, как вдруг, из-за дома выскочило несколько
теней. С невероятной скоростью они пронеслись мимо меня и
устремились к лесу. Не теряя ни секунды, я бросился вслед за ними.
Метнул в них сферу, но она прошла сквозь одну из теней, не причинив
ей никакого вреда.
Сердце в груди колотилось с
неистовой скоростью. Дыхание сбилось. Закололо в левом боку. Поняв,
что их не догнать, я остановился на самом краю леса. Уперся руками
в ствол дерева пытаясь отдышаться.
Но порыв ветра донес чей-то жалобный
и протяжный крик. Я прислушался. Кричала женщина. Недолго думая, я
бросился на крик. Вскоре заметил фигуру лежащую на поляне. Она
стонала и корчилась от нестерпимой боли. Приблизившись, я узнал ее.
Это была девушка, что приходила сегодня на прием. И судя по всему —
она рожала.
Мои догадки подтвердились, когда я
присел перед ней и сформировал несколько ярких сфер. Подол платья
был перепачкан кровью и черной тягучей жижей отошедших вод.
Девушка вновь закричала. Ее
переполненный болью крик срывался на хрип.
— Дыши! — выкрикнул я. — Дыши глубже
и ничего не бойся. Я тебе помогу.
Девушка посмотрела на меня
зареванными глазами, но ничего не ответила.
Сняв с себя пиджак, я свернул его
валиком и подложил под голову девушки. Она дышала часто и
прерывисто. Боль наполняла осколками битого стекла каждую клетку ее
организма.
— Теперь делай то, что я говорю, и
все будет хорошо.
Девушка всхлипывая кивнула.
— Раз, два, три — тужься!
Она напряглась.
— Дыши глубже. Немного осталось.
Девушка подчинилась.
— Тужься!
Вскоре показалась голова
ребенка.
— Давай! Ты сможешь! Еще раз!
Я осторожно поддерживал уже
наполовину высвободившегося младенца.
— Дыши! Давай же! Тужься!
В конце концов, ребенок оказался на
моих руках. Выглядел он точно так, каким я рассмотрел его в утробе
матери. Серая, пергаментная кожа. Деформированный череп,
гипертрофированные руки с когтистыми пальцами. Звонкий протяжный
плач разнесся по округе.
Демоны меня дери! Ребенок-зомби?
Разве такое бывает? Или же мне просто это кажется? Можно конечно
предположить, что это какие-то аномалии тела, но… Глазам своим я в
се же привык верить.