– Да? - Мамуля выглядит несколько растерянной, хлопая нарощеными ресницами.
Осторожно кладёт свою ладонь поверх мужской.
Этот жест собственницы больно бьёт меня под дых, и я вздрагиваю. Боюсь хоть чем–то выдать свои истинные чувства.
Господи, это мои руки ещё чуть больше месяца назад вот так спокойно ласкали его тело. Это рядом с ним я стонала, извиваясь в своём первом экстазе.
А теперь он сидит тут, напротив меня. Мило воркует со своей будущей женой.
С моей матерью, между прочим!
– А нам обычно говорят, что мы очень похожи внешне. – Мама продолжает гнуть свою линию, хватая с тарелки лист салата.
– Да, это так. – Соглашается, прищуривая ореховый взгляд. И у меня внутри всё переворачивается. - Но как сёстры. Глядя на тебя, я бы ни за что не поверил, что у тебя такая взрослая дочь. Ей хотя бы есть восемнадцать?
Вопрос заставляет меня округлить глаза от возмущения. А ещё от притворства этого донжуана.
Три недели назад он не то, что возраста, он и фамилии моей не спросил! Не узнал ничего обо мне!
– Гелечке двадцать два. Но у девушек возраст спрашивать неприлично. – Шутливо хлопает его ладошкой по плечу. Закатывает глаза, когда по залу разносятся первые аккорды скрипки. – О, какая музыка…
– Я могу пригласить твою дочь на танец? – Сергей встаёт из-за стола. Обращается к нам обеим, и я вижу, как у матери скулы сводит от злости.
– Конечно. Мы с тобой ещё натанцуемся. – Улыбается слишком фальшиво, но воспитание и боязнь потерять такого мужчину всё-таки пересиливают. – Идите.
Отказаться не успеваю. Мою руку тут же перехватывают сильные пальцы.
Выводят в середину зала.
Он на голову выше меня. Сильнее. Обнимает за талию, притягивая к себе.
Тело плавится в его сильных умелых руках. И сердце бьётся как сумасшедшее.
Ведёт в танце, распаляя с каждой секундой.
От него веет уверенностью и мужской силой. А ещё теми самыми нотками сандала, которые преследовали меня по ночам.
Я дёргаюсь, чтобы отстраниться. Кажется, что мы слишком близко. Непозволительно для чужих друг другу людей.
Но он не даёт. Тяжело дышит прямо на ухо. А глаза темнеют от желания.
– Какого чёрта ты творишь? – Отталкиваю его, косясь на мать. Вижу, как она наблюдает за нами. И лист салата нервно жуёт.
Не хочу ей делать больно, как бы то ни было.
– Просто хотел поговорить с тобой. – Приподнимает уголки губ и сердце ухает прямо в пятки. – Можно?