Мои пальцы дрогнули на пластике папки, когда я услышала, как хлопнула входная дверь. Абсолютный ужас охватил меня с головы до ног. Я прекрасно поняла, что кто-то зашел в архив, а затем услышала шаги…
***
Сказать, что я испугалась – не сказать ровным счётом ничего. Этот страх, даже ужас, был таким ошеломительным, что я целиком и полностью ослабела. Вот так. В один миг.
Тихие шаги, четкие. Даже красивые. Это был Реутов. Заметив меня между рядами стеллажей, он выказал никакого удивления. Полутьма не стирала его красоты – он был невероятно хорош собой. Его красивое лицо было непроницаемым, совершенно никакого удивления или ещё чего-то я не заметила.
- Здравствуй, Арина, - сказал он ровно. У меня холодок побежал по спине от его тихого, спокойного голоса. Красивого до мурашек.
- Здравствуйте.
Я всё ещё находилась на полу. Сидела возле стеллажа, прижимая к груди свою папку.
Рома молча прошёл ко мне, стуча каблуками ботинок. Этот стук здесь усиливался в звенящей пустоте архива, казалось, бьет по ушам. Впрочем, у меня так колотилось сердце, что за его стуком, я едва ли что-то могла расслышать. Смирение накатило на меня как-то в один миг – тем более, увольнение будет неотвратимо, и так будет лучше, легче.
Я закрыла глаза на мгновение. Потому что я не могу на него даже смотреть. Это было не-воз-мож-но.
Как я могла так сильно влюбиться за такое короткое время? И чувствовать себя так будто бы была влюблена в него всю свою жизнь?..
- Инна Петровская мне позвонила. Сказала, что охрана ей сообщила, что в архиве творится что-то непонятное.
Я молчала. Не хотела оправдываться, да и не знала даже что сказать на всё это.
- Мне жаль, что получилось, - собравшись с мыслями, ответила я. – Но я должна была забрать свою папку. Ты хочешь уволить меня?
Мой голос предательски дрогнул. И это при всём том, что я сама чуть ли не завтра собиралась подать заявление на увольнение! Просто сейчас... Глядя на Рому… Я понимала, что не видеть его больше – это будет самым страшным для меня.
- Нет, даже мысли не возникло, - улыбнулся Реутов. Рома подошёл ко мне и, чуть подтянув брюки у колен, опустился возле меня на корточки.
Господи, как же он был красив. Я млела от его обаяния, и в эти секунды моё сердце снова рьяно заколотилось от этой нашей внезапной близости.
– Я знаю, что это они с Ксюшей всё подстроили. Я разберусь с этим сам. И я виню себя за то, что ты стала их мишенью. Однако тебе всё же следовало позвонить мне.