— А кто тогда?
— Старовер, скорее всего. Или монах-отшельник, который дал обет жить без благ цивилизации. В нашей глуши такого добра навалом — и деревни старообрядческие, и монашеские скиты. Я сам не видел, но в газете читал. У нас даже языческое капище есть, молодежь там собирается — танцуют, бухают, трахаются.
— Об этом тоже в газете написано?
— Нет, я был на капище — там полно презиков валяется и пустых бутылок. Сначала загадят живую природу, а потом жалуются… — Дима бурчал, а сам передвигал раскладной обеденный стол к лампочке, свисавшей с потолка. — Найди побольше светильников и ламп. Мне нужен свет, много света. Нагрей воды и принеси чистые полотенца. Спирт или водка в доме есть? А я пойду за инструментами. Посмотрим, что можно сделать с твоим подобранцем.
Он ускакал на работу, где у него в офисе хранились все принадлежности, а я занялась кипячением воды. Пока бегала к колодцу, искала в буфете водку и выбирала полотенца, периодически возвращалась к подобранцу и склонялась над ним — проверить, дышит или нет. Он дышал всё так же — тяжело, поверхностно, быстро.
— Кто же ты? — я убрала с горячего лба прилипшие пряди волос. — Неужели и правда монах? А почему без рясы? Или дал зарок жить голым и босым, питаясь шишками? Какие грехи искупаешь, красавчик?
Рваная ссадина на скуле, которую я вчера намазала зелёнкой, начала затягиваться. Я коснулась её пальцами и почувствовала подсохшую корочку. Это радовало. Если нам удастся вытащить пулю, мужик поправится. Обязательно поправится! Такой молодой и красивый… Я не могла отвести от него глаз, он меня завораживал. Пальцы сами собой переместились на его щёку, провели линию вдоль кромки бороды и остановились на губах — полных и чувственных. Я не удержалась от соблазна и очертила их контур указательным пальцем. Как природа могла создать такое совершенство?
Не совершенство в нынешнем понимании красоты, — тонкие черты лица, изящество линий, холёная стильность, — а первозданная гармония, нечто глубинное, природное, древнее. Брутальность высшей пробы. Это можно лишь почувствовать, но не описать.
Дима вернулся на велике. Привёз сумку с хирургическими инструментами, капельницу, кучу лекарств.
— Для людей подойдёт? — спросила я.
— Так ведь люди тоже животные, — обронил Дима, а я не поняла, шутит он или говорит всерьёз.