Клото поправляла нить. Придавала веретенам нужную скорость, смотрела, ровно ли ложиться нить. Первые витки, как правило, всегда были ровными, редко чья Судьба начинала петлить и завязываться узлами сразу после рождения.
Но в пространстве снова появлялся сгусток материи, и сестры начинали все поновой.
Увидев, что Мойры заняты работой, что находятся они в разных концах пещеры, Гера, довольно усмехнувшись, увлекла подругу в противоположном направлении.
- Куда мы, все-таки, идем, - недовольно прошептала Афродита.
- Сейчас-сейчас. Все сама увидишь и поймешь, - наконец-то Гера добралась до нужного места:
- Сейчас мы им работку и подпортим! Ишь ты, проницательные какие! Все-то они знают, все предвидят, все могут! Посмотрим-посмотрим.
Веретена, мягко покачиваясь в пространстве, все тянули и тянули из сгустков нити.
Афродита коснулась пальцами одного. Коснулась мягко, так, чтобы не замедлить, или не остановить.
- Смотри, какой конус! Белый, твердый, высокий! – Афродита хихикнула, добавила, совершено не заботясь, как на это прореагирует её подруга: - Совсем, как член у нашего Зевса.
Лицо Геры перекосилось от злобы и ревности.
Она знала, что её полигамный любвеобильный муженек частенько наведывает Афродиту.
Да если бы только её одну!
Нет, Зевсу нравились все женщины и все Богини.
Каждую он спешил осчастливить своей лаской и вниманием.
Очень часто, после таких свиданий, рождались дети. Боги, полубоги, Герои и прочие-прочие. Всех перечислять – дня не хватит.
Гера ревновала мужа. Ревновала дико и яростно.
Не имея возможности (да и желания, если честно) мстить Зевсу, она вовсю отыгрывалась на его пассиях, делая тем то крупные, то мелкие пакости, изгоняя с Олимпа, если ей это было под силу.
Афродите мстить - себе дороже. Богиня была одного с нею ранга, так что, в случае, если бы заподозрила, из-за чьих происков начали вдруг выпадать её роскошные волосы, могла сделать какую-нибудь гадость в ответ.
Или нажаловаться Зевсу, что было бы еще хуже.
Афродиту Зевс выделял их общей шеренги любовниц, так что Гере пришлось смириться с существованием этой «штатной шлюхи» и даже с нею подружиться.
- Что уставилась? Это не то, что нам нужно. Дальше идем, - Гера дернула подругу за край хитона. Афродита, улыбаясь своим воспоминаниям о прошлой ночи, проведенной в объятиях Зевса, потянулась, как сытая кошка: