Выдвигает верхний ящик и замирает. Там вещи Адама.
Он вынимает маечку и сжимает в кулаке. Всхлипывает.
Поднимаю на него взгляд.
- Эдик? – зову отчима.
Он не двигается. Его покатые плечи опускаются, горбатая спина выгибается дугой. Голова опускается так низко, что мне практически не видно ее.
- Эдик? – подхожу и кладу ладонь на спину отчиму.
- За что, Насть? – хрипит он. – За что нам все это?
Никогда не видела его таким!
Он закидывает мне руку на плечи и прижимает к себе.
Он зарывается лицом в мои волосы и протяжно завывает. Чувствую, как мне на щеку капает жгучая чужая слеза.
Несмело поднимаю руки и кладу ему на спину. Глаза жжет от собственных слез.
Так мы и стоим посередине моей с сыном комнаты, рыдая в обнимку.
Всего один раз я видела Эдика в подобном состоянии, когда маме поставили страшный диагноз практически без шансов на жизнь. Тогда он тоже плакал вместе со мной.
Мы с ним достали деньги. Усмехаюсь. МЫ… Я их заработала. Эдик лишь нашел мне «работу»!
Мы вылечили маму – и это было главное! Но с тех пор мы с ним почти не общались, жили как «добрые» соседи, чтобы не расстраивать маму. Несколько слов и кивок за завтраком.
Я не держала на него зла, просто так и не смогла простить за ту работу!
«Всего одна ночь, Насть! И у нас будут деньги! Мы вылечим Машу! Подумай! Чего там жалеть? Раз и все, ты почти ничего не почувствуешь!» - я часто слышу в голове те его слова и виноватый смешок!
Вот только я почувствовала и не раз! Три ночи страха, унижения, боли и испепеляющей страсти! Три ночи, перевернувшие всю мою жизнь! Три ночи, подарившие моей маме шанс на жизнь, а мне самое дорогое сокровище…
В коридоре раздается нетерпеливая трель дверного звонка!
Мы вздрагиваем.
Кто-то упрямо жмет на кнопку.
- Я посмотрю, - Эдик разжимает объятья.
Его шаркающие шаги ударяются, а я захлопываю верхний выдвижной ящик и открываю следующий, со своим нижним бельем.
Отчим прав, мне надо собираться в дорогу.
Перебираю трусики и лифчики, колготки и чулки, нет, пожалуй чулки мне не понадобятся…
Собираюсь закинуть белье в сумку, как замечаю замершего в проходе Эдика.
- Что случилось? Кто это был?
Побелевший мужчина расширенными от ужаса глазами смотрит в небольшую коробку в своих руках.
- Эдик?!!! – бросаюсь вперед.
- Нет! – кричу и падаю на пол. Ноги отказываются меня держать, стоит мне увидеть содержимое «посылки».