Не в первый раз риелторы скидывают вину за плохие продажи на маркетинговый отдел. Никому из них, даже новичкам, неинтересно заниматься жильем эконом-класса. Зачем тратить время на недорогие квартиры, ведь там комиссия не такая высокая. Все они мечтают сорвать куш с продажи элитных метров.
— Что? — спрашивает Дашка, когда я разъяренная влетаю в кабинет.
— Иван обвинил нас в том, что мы виноваты в плохих продажах, — я сажусь за стол и торопливо лезу в папки с отчетами, — но он, сука, тупой, как валенок, и не в курсе, что я была готова к его подставе.
— Ого, — Аня округляет глаза, — да ты прям тигрица.
— Долина счастья, да? — Дашка хмурится. — Так и знала, что с ним будут проблемы.
— Поэтому скинула на меня? — встаю и подхожу к гудящему принтеру. — Очень ты мне услужила, Даш.
— Я знала, что ты справишься.
Через десять минут я и Иван сидим перед столом Арсения, который сосредоточенно изучает бумаги с данными. Я уже позабыла о трусах, отвратительной беседе и ночных сообщениях и хочу, чтобы восторжествовала справедливость и признали мой профессиональный опыт, который обеспечил команде Ивана горячими клиентами, а они из-за лени и неуемных амбиций их проморгали.
— Арсений, как я уже говорил… — начинает Иван и затыкается под тяжелым и мрачным взглядом босса.
— Ты уволен, — Арсений откладывает бумаги и подпирает подбородок кулаком.
— Но… — Иван открывает рот, чтобы оправдаться.
— Я неясно выразился? — Арсений приподнимает брови. — Уволен.
Иван молча встает и покидает кабинет. Жду, что он обиженно хлопнет дверью, но он закрывает ее медленно и бесшумно. Я тоже поднимаюсь на ноги, но Арсений вскидывает в повелительном жесте руку:
— Сиди.
А я не намерена выполнять его приказ особенно после того, как он усомнился в моей компетенции из-за жалобы Ивана.
— Я приношу свои извинения, — спокойно и серьезно заявляет Арсений, когда я делаю уверенный шаг к двери. — Признаю, я выпил вчера лишнего и только сейчас, после чашки кофе, я немного взбодрился.
Я оборачиваюсь через плечо и хмурюсь. Я ему не верю, слишком уж глаза у него хитрые и выражают ничего кроме издевки.
— И мои сообщения были бы простительны, — Арсений насмешливо улыбается уголками губ, — если бы ты была моей любовницей, а так, я согласен, они были неуместными и слишком провокационными.