Нервно сглатывает. В глазах- лужи. Если моргнет – зальет щеки. Мне даже немного стыдно становится, что я так с ней.
- Я не буду здесь убираться! - старается, что бы голос уверенно звучал, но тот на последних буквах он срывается.
Не сдаю позиции.
- Кулон забрать хочешь? - бескомпромиссно.
Это ультиматум детка. Либо прибираешься, либо катись.
- Да. – тихо. Почти шепотом. А глаза не уводит. Слезы по щекам бегут, но она держит осанку.
Молча обвожу комнату рукой и плечами пожимаю.
- Сегодня придется другим местом работать. Не тем, чем ты привыкла!
Набирает в легкие воздух, хочет возразить или даже накричать.
Но потом резко замахивается и моя щека звенит от холодной ладошки.
От неожиданности отступаю назад.
На меня даже Олеська вчера руку не подняла. Никогда не поднимала! Знает, что я этого не потерплю.
Впечатываю мажорку в стену и одной рукой горло сжимаю. Другой о стену опираюсь.
- Никогда. Больше. Так. Не делай.
Огромные глаза испугано по моему лицу блуждают. Губы дрожат.
Задушить хочу ее. Ненавижу, когда люди руки распускают. Я дипломат. Физическая расправа у меня идет в самую последнюю очередь. Не потому, что я драться не умею… Потому, что после армии я вспыхиваю, как спичка и могу дров наломать…
Прикасаюсь губами к шее и глубоко всасываю нежную кожу. Меня дурманит ее нежный аромат. Сам не понимаю, как мог ее вчера с Олеськой спутать.
У Олеси всегда сладкий, тяжелый аромат, а от этой веет юностью.
Оставляю на белой коже красный засос. На самом видном месте.
- Ты что делаешь, придурок. – отталкивает меня.
- Печать поставил. За это тебе точно влетит от мамы с папой. -Отталкиваюсь от стены.
- Школу то хоть закончила? – ну так, на всякий случай спросил. Вдруг окажется, что несовершеннолетнюю удерживаю в квартире. Хотя… Никого я не удерживаю. Сама выбрала.
Ее глаза посылают меня на хер.
Ухмыляюсь. Разуваюсь и иду на кухню.
- Напоминаю: у тебя сорок минут.
Слышу недовольное фырканье.
- Где пакеты? Тряпки и все такое? – в глаза мне больше не смотрит.
Выдаю все и ставлю кофе варить.
Утро как-то по дурацки начинается... Надо жене позвонить. Даже не знаю, что ей сказать в свое оправдание?
Через тридцать минут зашкварница приходит на кухню и молча тянет руку.
Я глаза от телефона отрываю и оценивающе по ней пробегаюсь. Злится.
Мои губы в ухмылке тянутся, вкладываю в ее руку конфету.