– Бабуль, ты же знаешь, не могу, – у Софии навернулись слезы на глазах.
– Знаю, Софи, знаю.
– Боль когда-нибудь уйдет?
– Может быть, когда у тебя будет своя семья, скорбь станет глуше, – вздохнула женщина. – Так, не раскисай. И сильно на ночь не наедайся, а то не влезешь в рабочую одежду, – съехидничала она. – Лучше с собой возьмешь.
– Завтра уже не так вкусно будет, – нахмурилась София и тут же прикусила язык под возмущенным взглядом единственной родственницы. – Вкусно, будет вкусно, всегда вкусно! – тут же пошла она на попятный.
Но это была чистая правда, выпечка и на следующий день была восхитительной. Поэтому София, едва успев на старенький пазик, что ехал в сторону одного из городских кладбищ, она с трудом удерживалась, чтобы не съесть еще хоть кусочек. Но перспективы остаться потом без обеда, так как дома готовой еды не было, держали ее от чревоугодничества.
Выгрузив ее и пару старушек, автобус, поскрипывая, уехал, причем водитель так и не сказал, когда приедет следующий. На парковке у входа стояло несколько машин, и Софи с завистью посмотрела на них. Права она получила еще в институте, отучившись в городской школе автолюбителей по льготе, как сирота. Но свой автомобиль для нее был пока несбыточной мечтой.
Мелкий противный дождик, шедший ранним утром, давно прошел, и с чистого неба ласково пригревало весеннее солнце, и если бы не место, то девушка непременно бы улыбнулась, подставляя лицо его лучам.
– Мне так вас не хватает, – поставив сумки на маленький деревянный стол, София подошла к памятнику. – Бабушка вам гостинцы передала, – она аккуратно погрузила в клумбу несколько луковичек. – Сказала, что они неприхотливы и красиво цветут. Я сегодня ненадолго. Завтра выхожу на новую работу. Надеюсь, мне там понравится, – она с любовью протерла мрамор, обновила краску у забора и оставила два пирожка на блюдце.
– Девонька, ты бы поторопилась, а то не уедешь отсюдыть, – прошамкала бабушка Тоня, проходя мимо. С ней Софи периодически сталкивалась здесь последние лет десять. Та приезжала несколько раз в год, навестить мужа, но с каждым годом она делала это все реже и реже. Видимо, старушке становилось труднее передвигаться, возраст брал свое. – Шофер говорил, что пока не все автобусы ездят. Только с первомая их запустят.
– Спасибо, баб Тонь. Как ваше здоровье?