– Ваше величество, – отвесил шутливый поклон вошедший. – Я с добрыми помыслами.
– Щенок! Как ты вошел в мой дом? – зарычал Таллан, и я только успела положить свою руку на его плечо, заставив вспомнить, что я тоже присутствую в этой комнате.
– Верония, – выступив вперед, я протянула руку визитеру, тем самым не дав прибить наглеца хозяину дома.
– Очень приятно, Верония, – он словно привыкал к звукам моего имени, перекатывая его на языки. – Я — Паттрис.
– Ты не ответил мне на вопрос! – встав рядом со мной и положив руку на мою талию, Таллан нисколько не стеснялся своей наготы перед пришедшим.
– Талл, братишка, как ты мог заметить, у Веронии три татуировки, – он провел пальцем по моему плечу, и волны, которые до этого были едва заметны, сплелись с огнем, разнося спокойствие по моему телу.
– Я не допущу этого! – закричал Таллан и кинулся на Паттриса.
– Стоять! – закричала я во все легкие, когда стали лететь комки шерсти в мою сторону. – А ну успокоились, коты драные!
Драчунов раскидало по сторонам, и я с облегчением вздохнула. Не думала, что у меня получится их разнять, все-таки, скорее всего, это была магия. Они вмиг обернулись и предстали передо мной во всей своей мужской красе.
– Паттрис, – я прошла к креслу в углу и, сев в него, закинула ногу на ногу. Взглядом мужчины завороженно следили за каждым моим движением и тяжело дышали. – Я жду ваших объяснений.
– Верония, ты такая красивая, – его кадык нервно подрагивал, когда он сделал пару шагов ко мне.
– Во-первых, стой на месте, а во-вторых, не увиливай от ответа.
Я поддалась немного вперед и, прищурив взгляд, выставила руки перед собой, словно защищаясь.
– Ты меня боишься? – в его взгляде проскользнул такой ужас и страх, что мне самой стало не по себе.
– А ты как думаешь?
Раз уж со мной на «ты», значит, и я буду так обращаться, и мне все равно, что передо мной стоят голышом два красавца королевских кровей.
– Извини, – прошептал мужчина и, резко развернувшись, вышел из комнаты, тихо притворив дверь.
– Объяснишь? – приподняв вопросительно бровь, спросила я у нагло улыбающегося Таллана.
– Нечего объяснять, – ехидно улыбнулся он и, развернувшись, ушел в ванную комнату.
– Вот и поговорили, – горько проговорила я и, закрыв ладонями лицо, разревелась.
– Ты чего плачешь? – мои руки оказались в плену у белобрысого. Он сидел передо мной на корточках и заглядывал в глаза.