- Назарович, я по батюшке. Наливай и мне. Хлопнем по рюмашечке, – он сразу предложил перейти к делу.
Я не заставил себя ждать. Достал второй стопарик, да и налил по рубчик. В компании масть пошла и хорошо пошла.
Помолчали мы маленько, да и повторили, а затем уж и разговор пошёл.
- Вот смотрю я на тебя Кирилл и удивляюсь. Почто такой молодой здоровый и здесь один и оказался? – задал он вопрос для затравки.
- Да, понимаете, Пётр Назарович. Устал от будничной серости. А хочется сделать великое, – а вот меня что-то прорвало излить душу.
- Да надо ли тебе это великое? Вон, смотрю, кольца на руке нет. Лучше бы женился, детишек завёл, – поддержал он беседу.
- Не встретил пока своей половинки. Хочется вот влюбиться, чтоб раз и навсегда. Да, вот не сподобился, – а меня было уже не остановить.
- Ну, а друзья как же? – удивился он.
- А что друзья. Друзья, как известно, познаются в беде. Вот и случилась однажды в моей жизни беда…. Одним словом, нет у меня человека, которого, я с чистой совестью, назвал бы другом, – выговориться мне было просто необюходимо.
- Да…. Эк тебя жизнь то потрепала. А вот придут к тебе приключение и великое, не спужашся? – посочувствовал он мне.
- Да, я бать, не из робкого десятка, только где оно немыслимое, а меня-то сразу в грудь постучать потянуло.
- Все-то вам молодым весь мир перевернуть. Нет, чтобы подумать. Если очень хочешь, может что и исполнится. Ладно, бывай, неожиданно для меня он стал прощаться.
Я и не заметил, как за степенным разговором завечерело. Хоть и выпили мы на двоих немного, но меня на солнце совсем развезло. Чтобы хоть как-то освежиться и развеять хмель, решил искупнуться.
Прямо с берега, и нырнул в реку, щучкой. Вода, неожиданно, оказалась обжигающе ледяной. Всё тело охватила судорога, и я бессильно стал тонуть. Хуже всего было то, что был на берегу-то один, и спасти меня просто было некому. Если и хватятся меня, то только завтра.
На какое-то мгновение я потерял сознание. Оно вернулось ко мне, когда в легкие попала вода, и мою грудь от этого стало буквально разрывать. Вдруг чьи-то сильные руки схватили меня и потащили наверх. Это, наверное, Пётр Назарович вернулся. Ну а кто ещё? На берегу-то было пусто. Сколько же радости было от этой мысли. От мысли, что хоть кому-то на этом свете, хоть чуть-чуть ещё нужен. Как же блаженен был вздох, который я втянул, когда меня вытащили на поверхность.