Открыв своим ключом двери, я
услышала, как мой братик Вениамин говорит родителям: - «Вы
своей гиперопекой только вредите Мирославе. Ей пора узнать всё, о
чем мы все ей недоговариваем. После окончания школы, уже летом, я и
Елисей поступим в академию. Как вы собираетесь Мире говорить о том,
что мы будем далеко и не сможем общаться с ней по выходным. Первому
курсу академии ведь запрещают до Нового года выход в город. Не
знаю, может быть у нас даже после первого семестра на зимних
каникулах не получится приехать домой. Ведь наше земное воспитание
существенно отличается от привычного на Ливерии. Может быть нам
придется хвосты по несданным предметам закрывать. Это же не Вышка,
куда мы всем знакомым людям говорим, что только там будем учиться.
Сами же говорили, что Мире инициацию давно пора пройти. Ей уже
двадцать три года. Когда вы собираетесь снимать с нее установленный
на ее теле запретный блок? Думаете ли вы, о том, что чем больше мы
от нее скрываем, тем труднее ей будет нас простить?»
Папа спокойно отвечал братишке.
«Веня, хватит нагнетать обстановку. Мирочке сейчас надо помочь
справится с изменой жениха. Отмена свадьбы может быть сильным
стрессом, который сам по себе снимет блок с ее способностей и силы.
Нас предупреждали, что сильное волнение ей противопоказано. Она
обладает такой силой, что может снять блок самостоятельно. Поэтому
мы ее и опекаем. Вас с Елисеем Мире не за что укорять. Мире ставили
блок в три года. Вас еще на свете не было. У вас разница в возрасте
шесть лет. Вы только в Ливерии узнали, что у Миры стоит блок и ей
нельзя ничего рассказывать о вашей силе, способностях, путешествиях
и магической учебе. Поэтому вы ни в чем не виноваты».
«Ага, только вот мы уже с семи лет бываем по несколько раз в
год в Ливерии и развиваем свои способности и силу. Получается, что
мы с Веней десять лет врём и обманываем нашу любимую старшую
сестру. А вы ее зельем опаиваете, чтобы она не заметила, что нас в
доме нет. Вы то сами свои отлучки в Ливерию на командировки
списываете». Ответил папе Елисей.
Я ничего не поняла из их беседы, но
мне стало обидно, что не только бывший жених, но и моя семья меня
обманывали и предавали. У меня из рук выпала сумка на пол. Чтобы не
выдать себя, что я давно тут стою и слушаю не предназначенную для
моих ушей беседу громко стукнула входной дверью. Снимая обувь,
поднимая одновременно сумку с пола я крикнула-