Система молчит… Хотя… стоп, какая дрянь! Ему
достаточно пару раз на меня косо посмотреть, и я, напрудив в штаны,
сразу доложусь кто я и что я…
– Пойми: я не желаю тебе зла в
независимости от того, кто ты и что ты. Но мне важно понять: как
ты будешь относиться к нам?
Я
хотел бы снова заюлить, снова отмазаться, но… мой язык, моя
внутренность, точно были парализованы. Я мог идти только вперёд,
образно говоря.
Конечно, я пытался сопротивляться: Система
даже какие-то сообщения писала на этот счёт. Пот, конечно, не
выступал на мне (как я заметил, стеллинги почти не потели), но
заместо этого я начал часто и глубоко дышать. В висках, в голове,
точно бы сжимались невидимые тиски.
Внезапно, я ощутил
облегчение.
Внимание! Вами сброшен статусный эффект
«Подчинение крови». Вы снова владеете своей речью!
Э?.. Э?.. Воц а… Шта эта было? Ладно, пофиг,
главное, нужно начинать говорить, а то вон как папаша нахмурился –
видно, я долго подвисал.
– Отец мой… – потянуло же на пафос,
боженьки мои… – я не могу сказать, что я не являюсь Тринадцатой,
равно и как я не могу сказать, что ей являюсь. Я не враг, но и не
друг стеллингам, я просто пока ещё не определился.
О!
Да отца пробрало! Вон как зенки расширились! Ой, Шестая тоже в
ауте. А чего я такого сказал? Ну, исключая то, что несу
высокопарную пургу? Они ж тоже так говорят! А Остапа несло
дальше:
– Я могу пообещать только то, что за
добро отвечу добром, а за зло – отомщу, но я торжественно обещаю,
что никогда не забуду вашу доброту в том, что вы за мной ухаживали…
– не, врёт Система, говоря о том, что «сброшен статус». Иначе
почему меня так прорвало? Лицо я своё в тот момент не видел, но,
думается, оно само собой сделалось наглым и уверенным; впрочем, в
конце своего спича я отвесил лёгкий японский поклон
головой.
На
некоторое время повисла тягучая тишина, нарушаемая только
сквозняком, который потягивал из приоткрытой двери. А я, невольно
закрыв глаза, ожидал решения по моей судьбе. Конечно, я не сказал о
том, что… кгхм, «попадун», но и того, что озвучил, уже достаточно
для того, чтобы меня вздёрнуть на дыбе.
– Теперь я вижу, что мои чувства не
врали: ты не моя дочь… – моя внутренность наполнилась холодом, и, я
так думаю, счётчик Отчаяния начал ме-едленно так увеличиваться…
стопе, тупняк, Отчаяние! Ну, Монобир, не подведи!