– Хорошо, а то мало ли, вдруг у вас знания сразу в мозг
записывают.
– Нет, это невозможно, – усмехнулась она. – Такое даже
представить страшно. А что ты делал после школы?
– Поступил в военное училище. Отучился, по распределению попал в
воинскую часть. Стал командиром взвода, в подчинении тридцать
человек. Через год обещали повышение, дадут целую роту. А в
остальном… Рутина. Рутина. Рутина. И, наверное, ты права, я не
герой, а обычный человек. А теперь вот сюда попал.
Я замолчал, а девушка улыбнулась и откинула голову назад,
прислонившись затылком к стенке, и задумчиво уставилась в
потолок.
Так мы продолжали сидеть в шипящей принтером тишине и вязком,
как машинное масло, ожидании.
Окровавленная стена мгновенно растаяла, и что удивительно,
растаяла беззвучно, хотя по законам физики в образовавшуюся пустоту
должна с громким хлопком устремиться окружающая атмосфера. Впрочем,
я не до конца знаю, как устроен перенос, вдруг происходит обмен с
ёмкостью, заранее наполненной воздухом, который под нужным
давлением. Тогда да, тогда исчезновение дверной стенки произойдёт
очень им очень тихо.
Но что точно знаю, так это то, что едва преграда пропала, на пол
осела высохшая кровь обеих цветов, а с той стороны между мной и
Ёнкой, вставшими по разным сторонам проёма, с противными влажными
звуками завалился располовиненный труп вражеского огра, того,
который был беспилотной версией. И из-за которого Нель стала
собственно Ёнкой.
Радом с трупом нашёлся небольшой распечатанный монстрик, не
столь опасный, как многие, но явно оставленный противником в
качестве сигнальной системы.
Я не стал использовать левитирующий пулемёт, а вскинул автомат и
дал короткую очередь, отправив тварь к его печатному богу и святому
биопринтеру. Залп был скорострельный, и гильзы глухо брякнули на
пол так, словно незатейливо бросили пригоршню гороха.
– Сейчас другие узна́ют! У нас всего полминуты! – прокричал я и
потолкал гружёный пулемётный блок к лестничной площадке. Там снял с
него генератор поля, включил его и отскочил. И только тогда ухватил
пулемёт за две рукоятки, уподобившись Шварцу из кино про
терминатора.
Распечатанные твари не заставили себя долго ждать, и очень скоро
на лестнице показались первые из них, уподобившись белёсой волне
когтей и зубов. Противный скрип металла по бетону резал уши.
Лишённое голосовых связок, и потому молчаливое, мельтешение резало
нервы. А затем твари влетели в силовое поле, словно мухи в липкую
ленту. Движения стали медленными, вязкими, через силу.