Моя Маринка, моя ведьма Динь-Динь, моя бешеная кобра с другим! Моя – с другим!!! Как это, мать вашу, пережить? Расстояние, детокс и все безотказно рабочие техники оказались бессильны.
Я всегда думал, что способен справиться буквально со всем. С тем, что Маринка Чарушина в паре, носит ребенка и совсем скоро выйдет замуж, я, конечно, не рассчитывал столкнуться так рано, но все же надеялся примириться. Только вот не получалось. Хоть ты натурально сдохни, никак.
Тем более что я не знал, как будет там, за порогом нашей реальности. Чувства, которые захватили мою порочную душу, уже сейчас казались вечными. Поэтому я просто пытался научиться с ними жить.
Четыре недели дались с колоссальным трудом. Дольше сидеть в Тибете и бесконечно гонять разрывные мысли о том, как у Маринки все складывается, не смог. А вернулся, увидел ее, все чувства и вовсе воспалились до критического состояния.
Ороса хотелось прикончить на месте. И ее с ним. Весь этот проклятый мир уничтожить, потому что выносить разрастающуюся в груди боль не хватало сил. Поцелуй во дворе еще стерпел. За столом уже держался каким-то необъяснимым чудом. В голове гул стоял. Сердце натужно тарабанило. Плоть ныла и кровила. Ребра трещали. На автомате вывозил разговор. Для себя самого звучал глухо и затянуто, но Чарушины вроде как ничего странного не заметили.
Каждый раз, когда смотрел на Маринку, перед глазами вставало, как трахал ей в наказание ту гребаную шкуру. Да, на тот момент, в агонии, мне казалось, что я нашел идеальный выход из ада любви. Но позже, едва атомная буря эмоций притихла и залегла, понял, что сломал в первую очередь себя. Гонимый хроническими страхами, поступил точь-в-точь как мои конченые предки. А хотел ведь… Хотел как Чарушины.
Тяжело это принял, потому как невыразимо стыдно было признаваться в подобном, даже себе. А уж кому-то другому и подавно. Легче делать вид, что все как обычно. Без проблем и сожалений.
Будто я не задыхаюсь ночами от боли. Будто не загибаюсь от лютой тоски. Будто при виде Маринки с Оросом не теряю сознательность, минимальную адекватность и какую-либо человечность.
С ревностью подобной силы я столкнулся впервые. В моей голове не было даже понятия, происходит ли что-то подобное с другими. И если да, то как они, черт возьми, с этим справляются? Все мои ресурсы уходили на то, чтобы просто сохранять неподвижность, когда хотелось вскочить и все разнести.