Мотор глохнет. Я задерживаю дыхание.
Пока водитель огибает лимузин, мысленно приказываю себе сохранять спокойствие.
Дверь распахивается. Я выдыхаю.
«Итак… Игра началась», – даю себе отмашку и без промедления вкладываю руку в протянутую мужчиной ладонь.
Тонкая шпилька босоножек беззвучно прижимается к мокрому асфальту. Юбка по линии разреза расходится критически, открывая вид на выступающую косточку бедра и силиконовую полосочку белья. Водитель смущенно отводит взгляд. Я отстраненно оцениваю, как красиво в свете ярких фонарей сияет сдобренная увлажняющим спреем кожа. И, наконец, вышагиваю из автомобиля.
– Спасибо, – бросаю машинально.
Расправляю подол длинного амарантового платья, поднимаю взгляд и, игнорируя гулкий одинокий удар за ребрами, уверенно иду к стоящему у самолетного трапа Шатохину. С идеальной укладкой, в черной рубашке и столь же черном смокинге он выглядит не менее шикарно, чем я.
Красив дьявол. Безумно красив.
Чтобы удержать маску равнодушного, слегка надменного выражения лица, представляю, что не к нему иду, а просто двигаюсь по сцене. Но позвоночник все равно прошивает током.
– Бордо, – констатирует Шатохин с легкой ухмылкой, когда мне приходится замереть перед ним. Не бежать же впереди дьявола в пекло. То есть в самолет. Выглядеть странной сегодня в мои планы не входит. – Платье цвета твоей души. Потрясаешь, кобра.
Бесстыдно гуляет взглядом вовсе не по платью, а по тем частям тела, которые оно не прикрывает – груди и плечам. Их тотчас осыпает мурашками. Я упорно сохраняю невозмутимое выражение лица. Пусть Даня думает, что виной тому гуляющий по взлетной полосе ветерок.
– А твой костюм цвета твоей души? – выдыхаю, отражая его улыбку.
Шатохин сжимает губы. Напряженно раздувая ноздри, тянет воздух. И кивает.
– Именно так, Марин.
– Вот и славно. Не будем скрывать.
– Ничего не будем скрывать, – подхватывает он. Я вздрагиваю и едва удерживаю на лице улыбку. Кристальная честность в числе моих достоинств не числится. – Договорились? Полная откровенность. Врать смысла нет. Нам ведь не нужно друг другу понравиться.
– Точно. Не нужно, – с трудом шепчу я, покусывая губы. – Договорились.
Себе никаких клятв не даю. Если от сказанного будет зависеть моя последующая жизнь, солгу без раздумий.
Шатохин жестом приглашает подниматься на борт бизнес-джета. Я ступаю на трап и преодолеваю несколько ступенек, когда слышу, как Даня тоже начинает восхождение.