– Для меня «черный» пиар – это защита. Тут скорее твоя репутация
пострадала. – И Паркинсон с удивлением ощутила толику стыда перед
этим наивным, но таким цельным в своих убеждениях истинным
гриффиндорцем. – Все эти статьи согласованы, а то и проплачены. Тот
же старший Малфой заплатил, чтобы о выступлении его сына не писали
вовсе.
– Так ты не сердишься? – Искренне улыбнулся Гарри. – И мы сможем
и дальше общаться?
– Мордред с тобой, Поттер. – Тут Панси поняла, что немного
лукавит. – Можешь слать вопросы школьными совами.
– А ты можешь заходить к нам в башню. Я вплету в контур защиты
параметры твоей ауры. – Неожиданно, но очень ко времени появилась с
противоположной стороны коридора Береза.
Драко Малфой вывернул из-за поворота и, оценив диспозицию,
принял явно неправильное решение.
– Ай-ай, Поттер, Паркинсон и Береза. – На последнем имени
«серебряный принц» Слизерина скривился. – Неужели газеты врут, и
мисс Паркинсон опустилась в общении до недостойных?
И, пока Панси подбирала аргументы для контратаки, Слава, махнув
четверокурсникам, чтобы уходили, резко сблизилась с малолетним
мажором.
– Передай отцу, – прямо в лицо блондину громко прошептала
Береза, – что Бэгмен проболтался о том, что во втором туре
сокровищами чемпионов, которые спрячут на дне озера, будут их
партнеры по Святочному балу. И лично мне было бы приятней искать
под водой сундук с деньгами, чем переживать за здоровье наследника
сиятельного лорда-попечителя. – И выпускница Дурмштранга исчезла
раньше, чем юный слизеринец успел моргнуть.
***
Конец февраля в Северной Шотландии выдался привычно ветреным и
морозным. Из каминов обратной тягой порывами вылетал пепел, пачкая
всё вокруг и раздувая угли, давая толику тепла. Но щели в оконных
рамах сводили эти жалкие потуги прогреть помещения на нет.
Дурмштранговцы, что еще в ноябре озаботились своим комфортом и
проконопатили все щели, бесполезные монструозные очаги перекрыли
наколдованными вьюшками, а сейчас и вовсе поставили посреди комнаты
печку-буржуйку, так что Гарри старался больше времени проводить в
Северной башне. Дочитав, наконец, правила турниров до главы
«Обязанности принимающей школы», Поттер стал регулярно навещать
обитель знаний. Мадам Пинс поначалу обрадовалась, а позже прокляла
проснувшийся в гриффиндорце информационный голод. И ведь не к
запретной секции рвался паршивец, а, поминутно поминая право
чемпиона, требовал развернутых ответов на весьма неудобные вопросы,
все письменные источники по которым вот уже полвека старательно
убирались на верхние полки раздела истории, зачарованные на
отвлечение внимания. Да и Альбус категорически не рекомендовал
выдавать детям на руки учебники прошлых десятилетий и прочие
исторические труды, не одобренные нынешним министерством. А мемуары
видных ученых и политиков прошлого и вовсе были заперты в одном из
хранилищ, исключительно с целью их сохранности. И вот теперь ей
приходилось это доставать и давать читать не каким-то чистокровным
снобам, а маггловоспитанным гриффиндорцам – надежде магического
мира и директора Дамблдора на обновление существующей застоявшейся
формации. Для прогрессивной мадам библиотекарши это было аналогом
самострела.